Кто такой люк де вовенарг клапан. Люк де клапье вовенарг - биография, информация, личная жизнь. Введение в познание человеческого разума

1715-1747 г. Французский писатель.

Люк Вовенарг

Влияние на людей дороже богатства.

Люк Вовенарг

Достаточно порою небольшой шутки, чтобы сбить большую спесь.

Люк Вовенарг

Живость ума не слишком красит человека, если ей не сопутствует верность суждений. Не те часы хороши, что ходят быстро, а те, что показывают точное время.

Де Вовенарг

Истина - солнце разума.

Люк Вовенарг

Красноречив тот, кто даже непроизвольно заражает своей верой или страстью ум и сердце ближнего.

Люк де Клапье Вовенарг

Красноречие, вероятно, наиболее редкий, равно как и самый изящный из всех талантов.

Люк де Вовенарг

Люк Вовенарг

Кто не способен выдумывать небылицы, у того один выход - рассказывать были.

Люк Вовенарг

Сознание своих сил увеличивает их.

Люк Вовенарг

Торгуя честью, не разбогатеешь.

Люк Вовенарг

Тот, кто способен все вынести, может решиться на все.

Люк де Клапье Вовенарг

Люк Вовенарг

Чтобы добиться великих результатов, мы должны жить так, словно мы никогда не умрем.

Люк Вовенарг

Ясность - краса глубоких мыслей.

Люк Вовенарг

Благоденствие дурного правителя - бедствие для народа.

Болезнью в одних людях заглушается мужество, в других - страх и даже любовь к жизни.

В детстве всех народов, как и в детстве отдельных людей, чувство всегда предшествовало размышлению и было первым их учителем.

В здоровых совесть самонадеянна, в слабых и несчастных - робка, в нерешительных - беспокойна и т.д., - это голос, повинующийся чувству, которое господствует над нами, и мнениям, управляющим нами.

В мысли, с самого начала рассчитанной на обнародование, всегда есть оттенок фальши.

В теории нет ничего проще равенства; на деле же нет ничего невыполнимее и химеричнее.

Велики людские притязания, а цели ничтожны.

Великий человек берётся за великие дела, потому что сознаёт их величие, глупец - потому что не понимает, как они трудны.

Войны подобны судебной тяжбе, где судебные издержки превышают спорную сумму.

Все люди родятся искренними и умирают лжецами.

Всё несправедливое причиняет боль, если не приносит непосредственной выгоды.

Вырази ложную мысль ясно, и она сама себя опровергнет.

Глупец, у которого большая память, исполнен мыслей и фактов, но он не умеет делать выводов, и в этом его суть.

Гордость - утешительница слабых.

Дерзну сказать прямо: философом делает разум, героем - славолюбие, мудрецом - только добродетель.

Достоинства человека есть драгоценные камни, которые красивее играют в оправе скромности.

Дураков меньше, чем думают. Люди просто не понимают друг друга.

Дух подвластен тому же закону, что и тело, - невозможности существования без постоянного питания.

Если афоризм нуждается в пояснениях, значит, он неудачен.

Если мысль нельзя выразить простыми словами, значит, она ничтожна и надо ее отбросить.

Жёстче всех тот, кто мягок из корысти.

Закон должен быть строг, а люди снисходительны.

Законность - самая лёгкая форма рабства.

Искусство нравиться - это искусство обманывать.

Истина - солнце разума.

К тем, кто не умеет извлекать пользу из других, чаще всего невозможно подступиться.

Когда нововведение слишком трудно установить, это служит доказательством, что в нём нет необходимости.

Корыстный дар всегда в тягость.

Кто не знает цену времени, тот не рожден для славы.

Кто уважает себя, внушает почтение другим.

Лжец - это человек, который не умеет обмануть.

Любая страсть, владеющая человеком, как бы открывает прямой доступ к нему.

Людские нравы куда легче портятся, чем исправляются.

Мы любим похвалы даже и тогда, когда не верим их искренности.

Мы не вправе делать несчастными тех, кого бессильны исправить.

Мы подмечаем в людях много пороков, но признаём мало добродетелей.

Мы презираем многие вещи для того, чтобы не презирать себя.

Мыслить человека научили страсти.

Мысль о смерти вероломна: захваченные ею, мы забываем жить.

Мы так многое в жизни презираем, чтобы не исполнится презрением к самому себе.

Мы укоряем обездоленных, дабы не обременять себя состраданием.

Мы часто обнаруживаем в себе то, что другие скрывают от нас, и обнаруживаем в других то, что не хотим видеть в себе.

Надежда - единственное благо, которым нельзя пресытиться.

Надежда воодушевляет мудреца, но ослепляет человека самонадеянного.

Наши поступки не столь хороши и не столь порочны, как наши желания.

Неверно, будто равенство - закон природы. Природа не произвела ничего равного. Её высший закон - подчинение и зависимость.

Ненависть бессильных не так опасна, как их дружба.

Нет правил более изменчивых, чем правила, внушённые совестью.

Ничто так не унижает человека, не делает его таким жалким, как тщеславие; оно ярчайшая примета посредственности.

Нравы портятся легче, чем исправляются.

Одиночество для ума то же, что голодная диета для тела, порой она необходима, но не может быть продолжительна.

О людях надо судить не по тому, чего они не знают, а по тому, что знают, - и насколько глубоко.

Отчаяние есть величайшее из наших заблуждений.

Правила нравственности, как и люди, меняются с каждым поколением: они подсказаны то добродетелью, то пороком.

Правильное чутьё не нуждается в основании. Оно само является им.

Праздность более утомляет, чем труд.

Прежде чем нападать на злоупотребления, нужно взвесить: можно ли устранить причины?

Присутствие духа можно определить так: способность воспользоваться случаем говорить и действовать.

Разум вводит нас в обман чаще, нежели наше естество.

Редко получают много от людей, в которых нуждаются.

Сознание плодотворности труда есть одно из самых лучших удовольствий.

Сознание своей силы умножает её.

Страстям мы обязаны, быть может, наибольшими победами ума.

Страх и надежда могут в чём угодно убедить человека.

Твёрдый характер должен сочетаться с гибкостью разума.

Терпение - это искусство надеяться.

Только тот способен на великие деяния, кто живет так, словно он бессмертен.

Трудно оценить кого-либо так, как он того желает.

Ум должен не ограничивать, а дополнять добродетель.

Ум - око души, но не сила ее; сила души - в сердце.

Управлять одним человеком иной раз труднее, чем целым народом.

Успех приносит мало друзей.

Хотите подчинить себе других - начинайте с себя.

Человеколюбие - вот первейшая из добродетелей.

Чем больше мы размышляем, тем больше знаем и больше заблуждаемся.

Чем скромнее положение человека, тем безнаказанней остаются его поступки и незаметнее заслуги.

Что в слабых высокомерие, то в сильных - возвышенность, точно так же, как сила больных - бешенство, а сила здоровых - крепость.

Язык и мысль ограничены, истина же беспредельна.

Ясность - краса глубоких мыслей.

Люк де Клапье де Вовенарг

ru.wikipedia.org

Биография

Участвовал в Итальянской и Богемской кампаниях 1735 и 1742 г.; заболел оспой, навсегда обезобразившей его, и вышел в отставку; болезнь помешала ему также идти по дипломатическому пути, и Вовенарг всецело предался литературным занятиям. Ещё будучи лейтенантом, во время Богемской кампании, Вовенарг послал Вольтеру написанный им сравнительный этюд о Корнеле и Расине, где сильно превозносил второго за счет первого. Вольтер сразу отгадал в молодом офицере задатки недюжинного ума. Оставив службу, Вовенарг поселился в Париже, где вращался в кругу Вольтера и Мармонтеля. Молодой моралист своей детски чистой душой и нравственной силой имел глубокое влияние на Вольтера. В 1746 г. он издал небольшой томик, в состав которого вошли: «Introduction a la connaissance de l’esprit humain», «Reflexions sur divers sujets», «Conseils a un jeune homme», «Reflexions critiques sur divers poetes», «Fragments sur les orateurs et sur La Bruyere», «Meditation sur la foi» и «Paradoxes meles de Reflexions et de Maximes». А год спустя он умер, по словам Мармонтеля, «христианином-философом».

Идеи

Слава Вовенарга основана главным образом на «Reflexions et Maximes» и отчасти на «Introduction a la connaissance de l’esprit humain». В этих сочинениях отразились его этические и политические взгляды, и ими он занял выдающееся место во французской литературе наряду с Монтенем, Лабрюйером и Паскалем. Вовенарг как мыслитель не примыкает к предыдущему веку, несмотря на свое преклонение перед Паскалем и Фенелоном и на то, что в литературном отношении он их ученик и последователь. С другой стороны, его вдумчивость, любовь к размышлению о вопросах душевной жизни и сильное чувство уважения к религии резко отделяют его от скептических мыслителей XVIII века. Прежде чем дать в «Reflexions et Maximes» сжатое изложение своих взглядов, Вовенарг в «Introduction etc.» разбирает главные философские вопросы, волновавшие его современников. В вопросе о свободе воли Вовенарг - сторонник того же принципа, на который опираются детерминисты. Наши поступки, по его теории, вполне обусловливаются влиянием рассудка или чувства, а иллюзия воли получается оттого, что мысль или чувство исчезают, как только получается их действие, то есть побуждение совершить тот или другой поступок. Переходя к вопросу о добре и зле, Вовенарг считает добром все то, что ведет к благу всего общества, а не отдельного лица; все то, что полезно отдельному человеку и может быть вредно обществу, есть зло. Добродетель, таким образом, имеет для него социальное значение. Те же взгляды Вовенарг высказывает в «Maximes», причем для него источником добродетели является чувство, сердце, а не разум. Вовенаргу принадлежит в этом отношении к сентиментальной, или инстинктивной, школе, которая не отрицает разума, но приписывает ему второстепенное значение в поступках людей. Вовенарг задается целью восстановить достоинство человеческой природы, униженной Паскалем и оклеветанной Ларошфуко. Он оправдывает благородные страсти и противопоставляет суровой морали Паскаля свою активную, гуманную и естественную мораль. Основное правило жизни, в глазах Вовенарга, - широкая деятельность всех душевных сил (employer toute l’activite de son ame dans une carriere sans bornes). В изречениях, направленных против Ларошфуко, Вовенарг отрицает, что все качества сводятся к самолюбию. Он превозносит храбрость и стойкость в отдельных людях и гуманность в отношениях людей между собой. Он не допускает существования ни безусловных добродетелей, ни безусловных пороков, и потому полагает, что люди прежде всего должны быть снисходительны: «все обязанности людей, - говорит он, - основаны на их взаимной слабости». Привлекательность книжки Вовенарга заключается главным образом в том, что в ней отражается опыт чистой и чуткой души, прошедшей через чистилище страдания. Вовенарг отстаивает против своего скептического века лучшие чувства человеческой души; он проникнут стремлением к высшей правде, которую скорее чувствует, чем постигает сознанием. Лучшее издание Вовенарга принадлежит Жильберу (1857).

Ср. Barni, «Les moralistes francaises du XVIII s.» (Пар. 1873); Sainte-Beuve, «Caus. de Lundi», t. III; Gerusez, «Hist. de la litt. fr.»; Maurice Paleologue, «Vauvenargues» (1890, в коллекции Les grands ecrivains francaises).

Биографические сведения

Родился в знатной дворянской семье. В 1735 году поступил на военную службу. Участник нескольких кампаний, в 1741 командовал одним из полков, занимавших Прагу в ходе войны за Австрийское наследство. В ходе тяжелого зимнего отступления отморозил ноги и по состоянию здоровья был вынужден подать в отставку. В 1743 показал свои рукописи Вольтеру, удостоился его похвалы и дружбы. С 1745 поселился в Париже и занимался только литературным трудом. Оспа, обезобразившая лицо Вовенарга и почти ослепившая его, окончательно подорвала его здоровье. При жизни маркиза была напечатана только одна его книга - "Введение в познание человеческого разума, сопровождаемое размышлениями и максимами на разные темы." Она появилась в продаже через три недели после смерти автора.

Введение в познание человеческого разума

Паскаль говорит: «Все правила достойного поведения давно известны, остановка за малым - за умением ими пользоваться».

Любой принцип противоречив, любой термин толкуется по-разному. Но, постигнув человека, можно постичь все.

Книга первая. О РАЗУМЕ ВООБЩЕ

Некоторые смешивают свойства разума со свойствами характера, например, способность говорить ясно, а мыслить путано, и думают, что разум противоречив. Но разум лишь очень многообразен.

Разум опирается на три основные начала: воображение, размышление, память.

Воображение - это способность представлять себе что-либо с помощью образов и с их же помощью выражать свои представления.

Размышление - дар, позволяющий сосредоточиваться на идеях, обдумывать и сочетать их. Это исходная точка суждения и оценки. Память - хранительница плодов воображения и размышления. Память по мощи должна соответствовать уму, иначе это ведет либо к скудости мысли, либо к чрезмерной её широте.

Плодовитость. Бесплодные умы не могут понять предмет в целом; умы плодовитые, но нерассудительные не могут понять себя: пылкость чувств заставляет усиленно работать их мысль, но в ложном направлении.

Сообразительность проявляется в быстроте работы разума. Она не всегда сопряжена с плодовитостью. Бывают умы сообразительные, но бесплодные - ум, живой в беседе, но угасающий за письменным столом.

Проницательность есть способность постигать явления, восходить к их причинам и предугадывать их следствия. Знания и привычки совершенствуют её.

Ясность - украшение рассудительности, но не каждый, обладающий ясным умом, рассудителен. Рассудительность и отчетливость воображения отличается от рассудительности и отчетливости памяти, чувства, красноречия. Иногда у людей бывают несовместимые идеи, которые, однако, увязаны в памяти воспитанием или обычаями. Особенности нрава и обычаи создают различия меж людьми, но и ограничивают их свойства определенными рамками.

Здравый смысл сводится к умению видеть любой предмет в его соразмерности с нашей природой или положением в обществе; это способность воспринимать вещи с их полезной стороны и здраво оценивать. Для этого надо на все смотреть просто. Рассудок должен преобладать над чувством, опыт - над размышлением.

Глубина - вот цель всякого размышления. Глубокий ум должен удерживать мысль перед глазами, чтобы исследовать её до конца. Сообразительность всегда приобретается ценой глубины.

Деликатность - это чувствительность, которая зависит от свободы обычаев. Тонкость - своеобразная мудрость в вопросах чувства; бывает и без деликатности.

Широта ума - способность усваивать множество идей одновременно, не путая их друг с другом. Без нее нельзя стать гением.

Наитие - мгновенный переход от одной идеи к другой, могущей сопрягаться с первой. Это неожиданные повороты ума Шутки - поверхностные порождения наития.

Хороший вкус - это способность судить о предметах, связанных с чувством. Это умение чувствовать прекрасную природу. Вкус толпы не бывает верен. Доводы ума могут изменить наше суждение, но не вкус. О слоге и красноречии. Не всегда тот, кто хорошо мыслит, может выразить свою мысль в словах; но великолепие слога при слабости идеи - форменная чушь. Благородство изложению придают простота, точность и естественность. Одни красноречивы в беседе, другие - наедине с рукописью. Красноречие оживляет все: науки, дела, поэзию. Все ему повинуется.

Об изобретательности. Изобретать - значит не создавать материал для изобретений, но придавать ему форму, как зодчий - мрамору. Образец наших поисков - сама природа.

О таланте и разуме. Талант немыслим без деятельности, он зависит также от страстей. Талант - редкость, так как для него нужны сочетания различных достоинств ума и сердца. Талант самобытен, хотя все великие люди следовали образцам: например, Корнель - Лукану и Сенеке. Разум должен обозначать совокупность рассудительности, глубины и других качеств, но обычно разумом называют лишь одну из этих способностей - и ведут споры, какую именно.

О характере. Характер содержит в себе все, что отличает наш ум и сердце; он соткан из противоречий.

Серьезность - частная особенность характера; у нее много причин и разновидностей. Есть серьезность спокойного ума, серьезность пылкого или благородного ума, серьезность робкого человека и множество других её разновидностей. Серьезность рассеянности сказывается в чудачествах.

Находчивость - способность пользоваться случаем в разговорах и делах. Она требует сообразительности и опыта.

О рассеянности. Бывает рассеянность, происходящая от того, что работа ума замедлена вообще, а бывает - от того, что душа сосредоточена на одном предмете.

Книга вторая. О СТРАСТЯХ

Локк учит: любая страсть берет начало в наслаждении или страдании. Так как наслаждение или страдание вызываются у разных людей разными причинами, то каждый понимает под добром и злом разные вещи. Однако источников добра и зла для нас два: чувства и размышления. Впечатления от чувств мгновенны и непознаваемы. Страсти, порожденные мыслью, основаны либо на любви к бытию, либо питаются чувством собственного несовершенства. В первом случае происходят веселость, кротость, умеренность в желаниях. Во втором появляются беспокойство и меланхолия. Страсти великих людей - сочетание того и другого.

Ларошфуко говорит, что в любви мы ищем лишь собственного наслаждения. Но нужно различать самолюбие и себялюбие. Себялюбие позволяет любить себя вне личности (в женщине, в славе и в других вещах), а самолюбие ставит нас в центр вселенной. Гордыня - следствие самолюбия.

Честолюбие - результат стремления раздвигать пределы своей личности, оно может быть и добродетелью, и пороком.

Слава заглушает наши горести лучше всего остального, но это не добродетель и не заслуга, а лишь награда за них. Поэтому не надо торопиться осуждать стремление к славе. Страсть к славе жаждет внешнего величия, а страсть к наукам - величия изнутри. Искусства живописуют природу, науки - истину. Знания разумного человека не слишком обширны, зато доскональны. Их нужно прилагать к практике: знание правил танца не принесет пользы человеку, никогда не танцевавшему. Но любой талант надо воспитывать.

Скупость - детище нелепого недоверия к обстоятельствам жизни; страсть к игре, наоборот, рождена нелепой верой в случай.

Отцовская любовь ничем не отличается от любви к самому себе, ибо ребенок во всем зависит от родителей и связан с ними. Но у детей есть самолюбие, поэтому дети любят отцов меньше, чем отцы - детей.

Домашние животные ублажают наше самолюбие: мы воображаем, что попугай любит нас, ценит нашу ласку - и любим его за этот перевес над ним.

Дружескую приязнь рождает несовершенство нашей сущности, а несовершенство самой этой приязни ведет к её охлаждению. Мы страдаем от одиночества, но и дружба не заполняет пустоты. В юности дружат нежней, в старости - крепче. Низок душою тот, кто стыдится дружбой с запятнавшими себя людьми.

О любви. Вполне возможна и любовь, свободная от грубой чувственности, но ока нечаста. Человек влюбляется в созданный им образ, а не в реальную женщину. Вообще же в любви главное для нас - качества внутренние, душа. Не надо путать любовь с дружбой, ибо дружбой правит разум, а любовью - чувства. Нельзя о человеке судить по его лицу, куда интересней смотреть, какие лица ему нравятся более других.

Сострадание - чувство, в котором печаль смешана с приязнью. Оно бескорыстно, разум над ним не властен.

О ненависти. Ненависть - глубокое уныние, которое отвращает нас от того, чем оно вызвано - в это чувство входят и ревность, и зависть.

Человек уважает все, что любит, в том числе и себя.

Главнейшие чувства человека: желание, недовольство, надежда, сожаление, робость, насмешка, замешательство, удивление. Но все они слабее любви, честолюбия и скупости.

Человек не может в общем управлять страстями. успокоить их нельзя, да и не нужно, потому что они - основа и суть нашей души. Но бороться с дурными привычками необходимо, а победим ли мы их - на все Господня воля.

Книга третья. О ДОБРЕ И ЗЛЕ КАК НРАВСТВЕННЫХ ПОНЯТИЯХ

Добродетель - это предпочтение общего интереса интересу личному; а корыстный интерес - источник любых пороков. Добродетель не приносит людям счастья потому, что они порочны, а пороки не приносят пользы.

Величие души - влечение совершать великие деяния, добрые или злые. Поэтому иные пороки не исключают великих достоинств, и наоборот.

О мужестве. Есть много разновидностей мужества: мужество в борьбе с судьбой, терпение, храбрость, твердость и другие. Но они редко встречаются все сразу.

Чистосердечие - это верность, не ведающая подозрений и уловок. Умеренность говорит о душевном равновесии. Благоразумие есть здравая предусмотрительность. Деятельность - проявление беспокойной силы, лень - спокойного бессилия. Суровость - ненависть к наслаждениям, строгость - ненависть к порокам. Мудрость - понимание сути добра и любовь к нему.

Добродетель - это добро и красота вместе; к примеру, лекарства хороши, но не красивы, и многое есть, что красиво, но не полезно.

Господин Круза говорит, что красота - это то, что наш разум воспринимает как сложное, но неразделимое целое, это многообразие в единстве.

Люк де Клапье, маркиз де Вовенарг (фр. Luc de Clapiers, marquis de Vauvenargues, 6 августа 1715 Прованс - 28 мая 1747) - знаменитый французский философ, моралист и писатель.

Молодой моралист своей детски чистой душой и нравственной силой имел глубокое влияние на Вольтера. В 1746 г. он издал небольшой томик, в состав которого вошли: «Introduction à la connaissance de l’esprit humain», «Réflexions sur divers sujets», «Conseils à un jeune homme», «Réflexions critiques sur divers poètes», «Fragments sur les orateurs et sur La Bruyère», «Méditation sur la foi» и «Paradoxes mêlés de Réflexions et de Maximes». А год спустя он умер, по словам Мармонтеля, «христианином-философом».

Слава Вовенарга основана главным образом на «Réflexions et Maximes» и отчасти на «Introduction à la connaissance de l’esprit humain». В этих сочинениях отразились его этические и политические взгляды, и ими он занял выдающееся место во французской литературе наряду с , Лабрюйером и . Вовенарг как мыслитель не примыкает к предыдущему веку, несмотря на свое преклонение перед Паскалем и Фенелоном и на то, что в литературном отношении он их ученик и последователь. С другой стороны, его вдумчивость, любовь к размышлению о вопросах душевной жизни и сильное чувство уважения к религии резко отделяют его от скептических мыслителей XVIII века. Прежде чем дать в «Réflexions et Maximes» сжатое изложение своих взглядов, Вовенарг в «Introduction etc.» разбирает главные философские вопросы, волновавшие его современников.

В вопросе о свободе воли Вовенарг - сторонник того же принципа, на который опираются детерминисты. Наши поступки, по его теории, вполне обусловливаются влиянием рассудка или чувства, а иллюзия воли получается оттого, что мысль или чувство исчезают, как только получается их действие, то есть побуждение совершить тот или другой поступок.

Переходя к вопросу о добре и зле, Вовенарг считает добром все то, что ведет к благу всего общества, а не отдельного лица; все то, что полезно отдельному человеку и может быть вредно обществу, есть зло. Добродетель, таким образом, имеет для него социальное значение. Те же взгляды Вовенарг высказывает в «Maximes», причем для него источником добродетели является чувство, сердце, а не разум. Вовенаргу принадлежит в этом отношении к сентиментальной, или инстинктивной, школе, которая не отрицает разума, но приписывает ему второстепенное значение в поступках людей. Вовенарг задается целью восстановить достоинство человеческой природы, униженной Паскалем и оклеветанной Ларошфуко. Он оправдывает благородные страсти и противопоставляет суровой морали Паскаля свою активную, гуманную и естественную мораль. Основное правило жизни, в глазах Вовенарга, - широкая деятельность всех душевных сил (employer toute l’activité de son âme dans une carrière sans bornes).

В изречениях, направленных против Ларошфуко, Вовенарг отрицает, что все качества сводятся к самолюбию. Он превозносит храбрость и стойкость в отдельных людях и гуманность в отношениях людей между собой. Он не допускает существования ни безусловных добродетелей, ни безусловных пороков, и потому полагает, что люди прежде всего должны быть снисходительны: «все обязанности людей, - говорит он, - основаны на их взаимной слабости».

Привлекательность книги Вовенарга заключается главным образом в том, что в ней отражается опыт чистой и чуткой души, прошедшей через чистилище страдания. Вовенарг отстаивает против своего скептического века лучшие чувства человеческой души; он проникнут стремлением к высшей правде, которую скорее чувствует, чем постигает сознанием. Лучшее издание Вовенарга принадлежит Жильберу (1857).

1. Высокая должность избавляет иногда от необходимости иметь еще и дарования

2. Великие люди бывают подчас велики даже в малом

3. Великие короли, полководцы, политики, замечательные писатели - все они люди; пышные эпитеты, которыми мы себя оглушаем, ничего не могут прибавить к этому определению

4. Для того чтобы творить великие дела, нужно жить так, будто и умирать не придется

5. Прежде чем ополчиться на зло, взвесьте, способны ли вы устранить причины, его породившие?

6. Иные живут счастливо, сами того не зная

7. Мало бывает несчастий безысходных; отчаяние более обманчиво, чем надежда

8. Надежда - единственное благо, которым нельзя пресытиться

9. Глупо ласкать себя надеждой, будто мы способны убедить других в том, чему и сами не верим

10. Страх и надежда могут убедить человека в чем угодно

11. Истина - солнце разума

12. Ясность украшает глубокие мысли

13. Где темен стиль, там царствует заблуждение

14. Мы многому верим без доказательств, и это естественно

15. Искусство нравиться - это искусство обманывать

16. Все люди рождаются искренними, а умирают лжецами

17. Лжецы угодливы и кичливы

18. Нельзя быть справедливым, не будучи человечным

19. Милосердие предпочтительнее справедливости

20. Несправедливость всегда оскорбляет наши чувства - разве что она приносит нам прямую выгоду

21. Праздность более утомляет, чем труд

22. Сознание плодотворности труда есть одно из самых лучших удовольствий

23. Ленивые всегда собираются что-то сделать

24. Самые полезные советы те, которые легче всего использовать

25. Когда нововведение слишком трудно установить, это служит доказательством, что в нем нет необходимости

26. Мало кому удавалось совершить великое деяние по чужой подсказке

27. У нас нет ни сил, ни случая сотворить все добро и зло, которое мы собирались сотворить

28. Кто не способен к великим свершениям, тот презирает великие замыслы

29. Ловкачи никого не отталкивают от себя

30. Лицо человека выражает и его характер, и темперамент. Глупое лицо выражает лишь физические свойства - например, крепкое здоровье и т.д. И все-таки нельзя судить о человеке по его лицу, ибо физиономии людей, равно как манера держать себя, отличаются переплетением столь различных черт, что тут очень легко впасть в заблуждение, не говоря уже о несчастных обстоятельствах, которые обезображивают природные черты и не позволяют душе отразиться в них,- например, оспины, болезненная худоба и пр.

31. Чрезмерная осмотрительность не менее пагубна, чем ее противоположность: мало проку от людей тому, кто вечно боится, как бы его не надули

32. Нет ничего полезнее доброго имени, и ничто не создает его так прочно, как достоинство

33. Торг честью не обогащает

34. Тот, кто требует платы за свою честность, чаще всего продает свою честь

35. Сознание своих сил увеличивает их

36. Нам легче приобрести лоск всезнания, чем основательно овладеть небольшим числом знаний

37. Невозможно отучить людей изучать самые ненужные предметы

38. Неученость не есть недостаток ума, а знание не есть признак гения

39. Мы знаем больше бесполезных вещей, чем не знаем полезных

40. Дух подвластен тому же закону, что и тело,- невозможности существования без постоянного питания

41. Нет человека настолько остроумного, чтобы никогда не быть скучным

42. Ум человеческий более проницателен, чем последователен, и охватывает более того, что он может связать

43. Ум должен не ограничивать, а дополнять добродетель

44. Ум достигает великого только порывами

45. Небольшое преимущество - иметь живой ум, если не имеешь верности суждения: совершенство часов не в быстром ходе, а в верном ходе

46. Ум - око души, но не сила ее; сила души - в сердце

47. Разуму не постичь надобностей сердца

48. Ум большинства ученых правильнее всего, пожалуй, уподобить человеку прожорливому, но с дурным пищеварением

49. Не следует робеть из опасения наделать ошибок, самая большая ошибка - это лишать себя опытности

50. Мы не любим, когда нас жалеют за совершенные нами ошибки

51. Пусть люди совершают любые ошибки себе во вред, лишь бы им избегнуть худшей напасти - подчинения чужой воле

52. Великие люди, научив слабодушных размышлять, наставили их на путь заблуждений

53. Глупец, у которого большая память, исполнен мыслей и фактов; но он не умеет делать выводов и заключений - а в этом вся суть

54. Великий человек берется за великие дела потому, что сознает их величие, глупец - потому, что не понимает, как они трудны

55. Необходимость избавляет нас от трудностей выбора

56. Мало говорят вещей основательных, когда стараются сказать что-нибудь необыкновенное

57. Несколько примеров, приведенных в немногих словах и на своем месте, придают мыслям больше блеску, больше весу и авторитетности; но излишнее обилие примеров и излишек подробностей всегда ослабляют речь

58. Красноречие, вероятно, наиболее редкий, равно как и самый изящный из всех талантов

59. Красноречие следует предпочесть знанию

60. Кто не способен выдумывать небылицы, у того один выход - рассказывать были

61. Легче сказать новое слово, чем примирить меж собой слова уже сказанные

62. Красноречив тот, кто даже непроизвольно заражает своей верой или страстью ум и сердце ближнего

63. Тратить красноречие на соболезнования, когда заведомо известно, что горе притворно, значит бесстыдно ломать комедию

64. Если мысль нельзя выразить простыми словами, значит, она ничтожна и надо ее отбросить

65. Непринужденная беседа - лучшая школа для ума

66. Вырази ложную мысль ясно, и она сама себя опровергнет

67. Чужое остроумие быстро прискучивает

68. Кто красноречив от природы, тот иной раз говорит великие истины с такой ясностью и краткостью, что большинство людей не думает, что в них была глубокая основательность

69. Если афоризм нуждается в пояснениях, значит, он неудачен

70. Насмешка - хорошее испытание для самолюбия

71. Чашечка кофе после обеда - и наше самоуважение возрастает; точно так же достаточно порою небольшой шутки, чтобы сбить большую спесь

72. Шутка у философов столь умеренна, что ее не отличишь от серьезного рассуждения

73. Пьяный отпускает иногда более забавные шутки, чем записные остроумы

74. Тщеславные люди - плохие дипломаты: они не умеют молчать

75. Равно слабодушны и те, что окружают свои дела непроницаемым покровом тайны, и те, что все о них выбалтывают

76. Если хотите высказывать серьезные мысли, отучитесь сперва болтать вздор

77. Даже лучшие писатели говорят слишком много

78. Люди не в силах устоять перед лестью, и даже понимая, что им льстят, все равно попадаются на эту удочку

79. Есть люди, которые читают лишь для того, чтобы находить у писателя ошибки

81. Кто более строг, чем законы, тот - тиран

82. Страх перед людьми - вот источник любви к законам

83. Рабство унижает человека до того, что он начинает любить свои оковы

84. Иной раз проще создать новую партию, чем постепенно добиться главенства в уже созданной

85. Легче всего уничтожить ту партию, в чьей основе лежат доводы благоразумия

86. Есть люди, которые относятся к нравственности, как некоторые архитекторы к домам: на первый план ставится удобство

87. Польза добродетели столь очевидна, что даже дрянные люди поступают добродетельно ради выгоды

88. Достоинства человека есть драгоценные камни, которые красивее играют в оправе скромности

89. Мы восприимчивы к дружбе, справедливости, человечности, состраданию и разуму. Не это ли и есть добродетель, друзья мои?

90. Нет покровителей надежнее, чем наши собственные способности

91. Не жалко, что человек родился или умер, что он лишился своих денег, дома, имения,- все это не принадлежит человеку. А то жалко, когда человек теряет свою истинную собственность - свое человеческое достоинство

92. Нет правил более изменчивых, нежели правила, внушенные совестью

93. Мужество, сочетаемое с умом, помогает более, нежели один ум без мужества

94. Лучшая опора в несчастье не разум, а мужество

95. Все жизненные правила следует черпать только в мужестве

96. Попробуйте в разговоре с человеком непреклонно суровым сказать доброе слово о милосердии, и вы услышите в ответ: «Если закон не будет безжалостен, нас удавят в собственной постели». О кровавая трусость!

97. Кто уважает себя - внушает почтение другим

98. Не полагайтесь на уважение и доверие человека, который, входя во все ваши интересы, не говорит вам о своих

99. Не надо осмеивать общеуважаемые мнения, вы этим только оскорбляете людей, но не убеждаете их

100. Окажись я единственным обитателем земли, владение ею не доставило бы мне радости: у меня не было бы ни забот, ни наслаждений, ни желаний, даже богатство и слава превратились бы в пустые слова, ибо не станем обманывать себя - всеми своими удовольствиями мы обязаны людям, прочее в счет не идет

101. Только общение излечивает от самонадеянности, робости, глупой заносчивости, только свободный и непринужденный обмен мнений позволяет изучать людей, прощупывать, распознавать и сравнивать себя с ними

102. Управлять одним человеком иной раз труднее, чем целым народом

103. Судя по всему, человек от природы не способен к независимому существованию

104. Одиночество так же необходимо разуму, как воздержание в еде - телу, и точно так же гибельно, если оно слишком долго длится

105. Нет искуса тяжелее для целомудрия, нежели одиночество

106. Люди глупые никогда не поймут умных

108. Можно от всего сердца любя человека, все-таки понимать, как велики его недостатки. Было бы глупой дерзостью мнить, будто нашего расположения достойно лишь одно совершенство. Порою наши слабости привязывают нас друг к другу ничуть не меньше, чем самые высокие добродетели

109. Бывают весьма порядочные люди, которые умеют веселиться лишь на один манер - зло потешаясь над собеседниками

110. Насмешка - детище удовлетворенного презрения

111. Хотите подчинить себе других - начинайте с себя

112. Стоит нам почувствовать, что человеку не за что нас уважать,- и мы начинаем почти ненавидеть его

113. Говорить только хорошее обо всех и вся - плохая и мелкая политика

114. Люди обычно мучают своих ближних под предлогом, что желают им добра

115. Человек разумный не станет придираться к прямому смыслу слов, если ему понятно, что хотел ими сказать автор

116. Нет обиды, которой мы не простили бы, отомстив за нее

117. Люди редко примиряются с постигшим их унижением: они попросту забывают о нем

118. Мы укоряем обездоленных, дабы не обременять себя состраданием

119. Если человек рожден с высокой и мужественной душой, если он работящ, горд, честолюбив, чужд низкопоклонства, а ум его глубок и скрытен, я могу смело сказать, что у него есть все необходимое, чтобы его не замечали вельможи: они больше, чем остальные, боятся тех, кем не могут помыкать

120. Успех создает мало друзей

121. Мы не особенно довольны бываем своими друзьями, если они, ценя наши хорошие качества, позволяют себе замечать также и наши недостатки

122. Люди с пылким характером редко бывают постоянны в дружбе

123. Разве кто не имеет права любить самого себя? Разве поступок будет менее хорош только потому, что мы делаем его с удовольствием?

124. Лишь мелкие люди вечно взвешивают, что следует уважать, а что - любить. Человек истинно большой души, не задумываясь, любит все, что достойно уважения

125. У женщин обычно больше тщеславия, чем темперамента, и больше темперамента, чем добродетели

126. Женщины и молодые люди умеют ценить лишь тех, к кому питают склонность

127. По ложному пути идут женщины, избравшие своим оружием кокетство. Они мало в ком способны зажечь великую страсть, и не потому, что они, как принято считать, легкомысленны, а потому, что никто не хочет остаться в дураках

128. Соблюдение целомудрия вменяется в закон женщинам, меж тем в мужчинах они превыше всего ценят развращенность. Не забавно ли?

129. Постоянство - это всегдашняя мечта любви

130. Любовный порыв - первый творец рода человеческого

131. Любовь сильнее самолюбия: женщину можно любить, даже когда она презирает вас

132. В сострадании меньше нежности, чем в любви

133. Привычка - все, даже в любви

134. Неблагодарность самая гнусная, но вместе с тем и самая обыкновенная и самая исконная - это неблагодарность детей к родителям

135. Ясность - вот лучшее упражнение глубокой мысли

136. Твердый характер должен сочетаться с гибкостью разума

137. Отчаяние есть величайшее из наших заблуждений

138. Страстям мы обязаны, быть может, наибольшими победами ума

139. Если советы страсти более смелы, чем советы рассудка, то и силы для исполнения их страсть дает больше, чем рассудок

140. Самый увлекательный разговор - и тот утомляет слух человека, поглощенного страстью

141. Самые высокие мысли подсказывает нам сердце

142. Любая страсть, владеющая человеком, как бы открывает прямой доступ к нему

143. Молодые люди плохо знают, что такое красота: им знакома только страсть

144. Пылкое честолюбие с самой юности изгоняет из нашей жизни всякую радость: оно хочет править единовластно

145. Кто нечестен там, где речь идет о наслаждении, тот и в делах лишь прикидывается честным. Если даже наслаждение не делает вас человечнее, значит, вы по натуре жестоки, как зверь

146. Жестче всех тот, кто мягок из корысти

147. Мыслить человека научили страсти

148. В сущности, почти все, что люди считают зазорным, совершенно невинно. Мы краснеем от того, что не богаты, не знатны, что у нас горб или хромая нога, и еще по множеству поводов, о которых не стоит даже упоминать

149. Кто-то заводит разговоры так же панибратски и бесцеремонно, как мы оперлись бы в церкви на соседа, если бы нам стало худо

150. Самые кислые люди - это те, которые слащавы из интереса

151. Гордость - утешительница слабых

152. Тщеславие есть самое естественное свойство людей, и вместе с тем оно-то и лишает людей естественности

153. Ничто не может успокоить завистника

154. Пустое дело - пытаться угодить завистникам

155. Зависть обвиняет и судит без доказательств, она преумножает недостатки, дает малейшим ошибкам громкие названия; язык ее исполнен желчи, преувеличения и несправедливости

156. Редко случается высказать здравую мысль тому, кто всегда тщится быть оригинальным

157. Бывают люди, чьи таланты никогда бы не обнаружились, не будь у них еще и недостатков

158. Мы подмечаем в людях много пороков, но признаем мало добродетелей

159. Легкомысленные люди склонны к двоедушию

160. Двоедушные люди легко меняют свои правила

161. Мы куда усердней подмечаем у писателя противоречия, часто мнимые, и другие промахи, чем извлекаем пользу из его суждений, как верных, так и ошибочных

162. Суровость закона говорит о его человеколюбии, а суровость человека - о его узости и жестокосердии

163. Люди всегда ненавидят тех, кому причиняют зло

164. Люди от природы настолько склонны подчиняться, что с них мало законов, управляющих ими в их слабости, им недостаточно повелителей, данных судьбой,- им подавай еще и моду, которая предписывает человеку даже фасон башмаков

165. Мы любим иной раз даже такие похвалы, в искренность которых не верим

166. Большинство людей в глубине души презирает добродетель и плюет на славу

167. «Не хвали человека, пока он жив» - вот правило, изобретенное завистью и слишком поспешно подхваченное философами. Напротив, я утверждаю, что человека нужно хвалить при жизни, если конечно, он того заслуживает. Отважиться воздать ему должное надлежит именно тогда, когда зависть и клевета ополчаются на его добродетель и талант. Похвалить от души не опасно, опасно незаслуженно огорчить

168. Неизменная скупость в похвалах - верный признак посредственного ума

169. Бедность так принижает людей, что они стыдятся даже своих добродетелей

170. Даже у молодой женщины меньше поклонников, чем у богача, который славится хорошим столом

171. Нервы портятся легче, чем исправляются

172. Мы слишком мало пользуемся мудростью стариков

173. В старости не увеличивается число друзей: все потери тогда безвозвратны

174. Советы старых людей - как зимнее солнце: светят, да не греют

175. Мне жаль влюбленного старика: юношеские страсти губительно опустошают изношенное и увядшее тело

176. Не следует ждать больших услуг от стариков

177. Мысль о смерти вероломна: захваченные ею, мы забываем жить

178. Кто не знает цену времени, тот не рожден для славы

179. Подлинно хорошая живопись чарует нас до тех пор, пока ее не начнут хвалить другие

180. Светские люди не беседуют о таких мелочах, как народ; но и народ не занимается таким вздором, как светские люди