Основные принципы готического искусства. Аббат Сугерий, Сен-Дени. Введение Бог есть свет

Яркий портрет аббата Сугерия создает историк искусства Эрвин Панофский, автор книги “Готическая архитектура и схоластика” (1951), увлекательно повествующей о взаимоотношениях между средневековым искусством, философией и теологией. В большинстве своих трудов Панофский стремится представить историю искусства как составную часть истории научной мысли. С этих позиций подходит он и к аббату Сугерию. И все же в книге, посвященной Сугерию, Панофскому удается воскресить уникальную личность настоятеля Сен-Дени: “Пламенный патриот и рачительный хозяин; несколько склонный к напыщенным речам и влюбленный в пышное великолепие, но практичный и основательный в житейских делах и умеренный в личных привычках; трудолюбивый и общительный, добродушный и здраво- мыслящий, тщеславный, остроумный и неукротимо жизнерадостный”, Сугерий, несомненно, умел наслаждаться жизнью и был обостренно восприимчив к прелести и блеску красивых вещей.

Все эти черты и в особенности любовь к красивым вещам резко отличали Сугерия от другой выдающейся личности того времени - святого Бернара Клервоского (1090 - 1153). Этот великий цистерцианский аббат, страстный полемист и самый могущественный и влиятельный монах 12 столетия, утверждал необходимость строжайшей дисциплины в монастырской жизни и крайнего самоограничения монахов во всем, что касается личных удобств, питания и сна. Исполненный миссионерского рвения, святой Бернар энергично вмешивался всюду, где, по его мнению, монастырской жизни, литургической практике или религиозным воззрениям недоставало строгости или сосредоточенности на главной цели. Предельно сурово он выступал также против всякого отклонения от ортодоксальных позиций в теологии.

Что касается аббата Сугерия, то он ценил дисциплину и скромность, но был настроен решительно против таких “монашеских добродетелей”, как униженное смирение и аскетизм. Однако сбрасывать со счетов мнение Бернара по поводу Сен-Дени Сугерий не мог, так как под влиянием могущественного цистерцианца находился сам папа. От внимания святого Бернара не могло ускользнуть, что временами в аббатстве Сен-Дени, так тесно связанном с французской монархией, творится “недолжное”: “Без колебаний и непритворно воздают они кесарю кесарево. Но далеко не столь добросовестно воздают они Богу Богово”. Предположительно в 1127 году, на шестой год пребывания Сугерия в должности настоятеля, Бернар поздравил своего более близкого мирским делам собрата с успешным “проведением реформы” в аббатстве Сен-Дени. Однако, как замечает Панофский, “эта “реформа” не только не ослабила политическое влияние аббатства, но и обеспечила Сен-Дени независимость, престиж и благосостояние, которые позволили Сугерию укрепить и легализовать традиционные связи этого аббатства с французской короной”. Так почему же святой Бернар относился к положению дел в Сен-Дени более терпимо, нежели в других монастырях, не соответствовавших его суровым стандартам? Что заставляло его обращаться с аббатом Сугерием гораздо более уважительно, чем со всеми теми, чьи взгляды также вызывали у него недовольство? Панофский приходит к выводу, что между этими двумя потенциальными противниками существовало некое молчаливое соглашение: “Понимая, сколько вреда они могли бы нанести друг другу, оказавшись врагами, королевский советник [...] и величайший духовный вождь Европы, наставлявший самого папу, решили стать друзьями”.

Тем не менее аббата Сугерия и святого Бернара разделяло скрытое противостояние, проявившееся, в частности, в характере нововведений в аббатстве Сен-Дени. Сугерий питал страстную любовь к священным изображениям и всевозможным украшениям церковного интерьера, к золоту, эмали и драгоценным камням, вообще ко всему блестящему и сверкающему; особое же восхищение вызывали у него витражи. Бернар, напротив, осуждал подобные украшения - не потому, что был невосприимчив к их очарованию, но потому, что такие вещи, по его мнению, отвлекали от благочестивых размышлений и молитв. В результате строители цистерцианских монастырей и церквей, в изобилии возводившихся по всей Европе в 12 - 13 веках, должны были придерживаться стиля, который предписывала аскетичная эстетика святого Бернара с ее многочисленными правилами и ограничениями. Тем не менее набиравший силу орден цистерцианцев сыграл важную роль в распространении готического искусства по Европе: он широко заимствовал технические новшества, отличавшие конструктивные принципы готики, да и сам по себе был не чужд инноваций (например, в области методов гидротехники, развивавшихся в монастырях, которые располагались в отдаленных от населенных пунктов долинах).

Пьер Абеляр

Чтобы опровергнуть мнение о том, будто в эпоху Средневековья люди были лишены отчетливо выраженной индивидуальности, мы решили включить в этот панорамный обзор средневековой культуры краткое повествование о другом современнике аббата Сугерия - человеке, который также был не в ладах со святым Бернаром и даже вступил с ним в открытый конфликт. Речь пойдет о философе Пьере Абеляре(1079-1142).

Йозеф Пипер в книге “Схоластика” - увлекательном и красочном введении в предмет средневековой философии - рисует следующий эскизный портрет этого ученого. “Пьер Абеляр... еще мальчиком начал посещать знаменитую философскую школу Росцелина. Когда он приехал в Париж, ему едва исполнилось двадцать; проучившись еще два или три года, он открыл собственную философскую школу, поначалу размещавшуюся в пригороде. В двадцать девять лет, благодаря своим успехам на поприще преподавания, он перенес школу в пределы городской черты - в район, где ныне находится университетский квартал. В 1115 году Абеляр уже возглавил кафедральную школу Нотр-Дам - а ведь ему тогда было всего тридцать пять лет! Вскоре после этого он встретился с Элоизой. В автобиографической “Истории моих бедствий” (“Historia calamitatum”) Абеляр сам повествует о том, как, поддавшись скорее чувственной страсти, нежели любви, соблазнил эту девушку, свою ученицу. Когда Элоиза родила от него ребенка, они тайно обвенчались”. Продолжение этой истории трагично. Опекун Элоизы жестоко отомстил Абеляру: тот перенес жестокие побои и был кастрирован. В результате карьера этого прославленного и авторитетного профессора оборвалась, и Абеляру пришлось искать убежище в монастыре. Его приняло аббатство Сен-Дени. Но знаменитая любовная история, проследить которую во всех подробностях здесь мы не можем, на этом не оборвалась. Элоиза также удалилась в монастырь, но письма, которыми она обменивалась с Абеляром на протяжении многих лет, свидетельствуют о том, что бывших возлюбленных до конца дней связывала тесная духовная дружба.

В лице Абеляра перед нами предстает один из первых ученых нового типа - профессиональный мыслитель, или работник умственного труда. Этот тип начал складываться одновременно с возрождением городов в 12 веке. Поначалу характерным представителем его был школьный учитель, а затем, с 13 века, - университетский профессор. Итальянский ученый Джованни Сантини пишет в своем исследовании, посвященном раннему периоду деятельности Моденского университета (одного из первых итальянских университетов, основанного в конце 12 столетия): “Предпосылкой возникновения “интеллигента” как нового социального типа стало разделение труда в городах - точно так же, как предпосылкой развития университетов являлась общая культурная среда, в которой возникали, процветали и могли вести между собой свободные диспуты эти новоявленные “соборы науки”.

Абеляр сыграл важную роль в развитии Парижа как центра оживленных философских и теологических диспутов. Средневековые ученые получали здесь массу возможностей оттачивать клинки своего интеллекта. Но наиболее ярким и красноречивым оратором той эпохи оставался сам Абеляр. Он участвовал в ежегодных диспутах на тему универсалий - одной из главных проблем средневековой философии, а благодаря своему диалектическому сочинению “Да и нет” (“Sic et non”) вошел, наряду с Иоанном Скотом Эриугеной (9 в.), Ланфранком (11 в.) и Ансельмом Кентерберийским (11 в.), в число основоположников схоластического метода. Метод схоластики - господствующей формы мышления и рассуждения в средневековой философии и теологии - включал в себя длительный процесс выдвижения аргументов и контраргументов (sic et non), приводящий в конце концов к финальному “определению”. Таким образом, Абеляр в числе прочих мыслителей заложил фундамент тех “соборов идей”, которым предстояло возникнуть в эпоху развитой схоластики, - подобно тому, как аббат Сугерий, реконструировав монастырскую церковь, заложил краеугольный камень всех будущих готических соборов. Впрочем, как мы уже отмечали в связи с работой Панофского “Готическая архитектура и схоластика”, подобные параллели иногда проводятся слишком поспешно и зачастую не выдерживают более тщательного анализа.

Философию Абеляра, сложившуюся под мощным влиянием логики как самостоятельной философской дисциплины, в свете ее критических, антидоктринальных тенденций можно представить как своеобразную раннюю попытку Просвещения. В центре внимания Абеляра нередко оказываются не столько теологические, сколько человеческие проблемы. Например, рассматривая вопросы этики, Абеляр подчеркивает, что нельзя считать грехом проступок, совершенный без сознательного злого умысла. Следуя велениям своего рассудка, мы можем и заблуждаться, но на одном лишь этом основании еще не несем вины: ведь мы руководствовались верой в то, что творим добро.

По крайне насущному в ту эпоху вопросу об отношениях между верой и разумом Абеляр занял явно прогрессивную позицию, заявив, что вера должна основываться лишь на свободном от предрассудков разумном понимании. Иными словами, Абеляр был ранним представителем городской интеллигенции, принимавшим на веру большинство догматов христианской церкви, но обладавшим при этом свободным и пытливым умом.

Для аббата не было сомнений в том, что обычный свет — это данный нам в ощущениях символ умопостигаемого (то есть чувственно не ощутимого) света Божественного, что, попадая под лучи солнца, мы получаем и шанс оказаться в струях Небесного блага. Однако храм не пляж, просто солнечных лучей здесь мало. Энергию светила, чтобы воздействовать на прихожан, надо преобразовать и концентрировать. Прежде всего, для этого как нельзя лучше подходят золото и драгоценные камни, не зря же из них выложены стены Небесного Иерусалима. Сугерий упорно защищал право храма на роскошь, столь яростно оспариваемое святым Бернаром, сторонником идеи обязательного отказа от богатства в монастырях. При аббате Сугерии в Сен-Дени ювелирам всегда находилась работа. Алтарь, распятие на алтаре — все, по мысли настоятеля, должно было сверкать, отражать и излучать, заполнять пространство радостным светом, давая знать о присутствии тут же иных, незримых излучений. И вовсе не о личном богатстве думал этот монах, когда, пригласив к совместной молитве очередного аристократа, с показным благочестием снимал с руки и жертвовал на украшение храма драгоценный перстень, побуждая состоятельного гостя поступить также: учение Дионисия о Божественном свете, в том числе отражаемом блеском ювелирных изделий, явно не давало ему покоя еще со времен службы в монастырской библиотеке.

Однако даже всей площади золота и драгоценных камней алтаря было недостаточно, чтобы храм по-настоящему купался в свете, и у амбициозного аббата родился фантастический замысел: заменить каменные стены панелями из света. Технологии уже существовали. Где-то умели варить цветные стекла, где-то применялись стрельчатые арки, а в романских соборах использовались нервюрные своды. Оставалось найти мастеров, способных соединить все это вместе. Так в перестроенной алтарной части собора Сен-Дени появились конструкции, где вместо стен разместились грандиозные картины из стекла — витражи. Впрочем, называть их картинами не совсем справедливо. Главное было не в том, что изображено, а в обильных потоках света, льющихся сквозь прозрачные преграды, принимающих формы священных сюжетов и свидетельствующих о вечно присутствующем здесь же Божественном благе, Истинном свете, к которому можно прийти, воспарив душой, мистически поднявшись по спущенному с Небес лучу.

Стало быть, благодаря тому, что тексты неизвестного христианинанео платоника, так красиво и убедительно рассказавшего о незримом Божественном свете, подписали именем святого Дионисия, а настоятель аббатства Святого Дионисия, оказавшись человеком очень образованным и обладающим незаурядной энергией и выдающимися организаторскими способностями, увлекся этой теологической доктриной, новый стиль обрел столь узнаваемые ныне черты.

Как и искусство античной Греции, готика легко делится на раннюю, высокую и позднюю. Эта последняя подарила нам еще несколько специальных терминов. Например, есть «интернациональная готика». О ней, как правило, говорят только применительно к живописи. Зато словосочетание «перпендикулярная готика» относится исключительно к архитектуре. Речь идет об английских постройках, планы, фасады и — особенно — оконные переплеты которых избегали, насколько это возможно в изысканную эпоху позднего Средневековья, сложных кривых линий и более или менее точно укладывались в прямоугольные «матрицы» (что вовсе не мешало существованию в тех же помещениях веерных сводов с феерическим переплетением уже ничего не поддерживающих нервюр). Французы же через несколько столетий после аббата Сугерия создали готику «пламенеющую». Название пошло от характерных деталей декора в окнах-розах, напоминающих колеблемое ветром пламя свечи.

готический стиль витраж

Считается, что искусство готики зародилось в маленьком государстве, которое уже к тому времени называлось - Франция. Его границы охватывали территорию от Компьена до Буржа, и центром этого королевства был город Париж.

Размышляя об историческом значении церкви Сен-Дени, не следует упускать из виду два важных фактора. Во-первых, начиная с X века в области, где находился этот монастырь, равно как и в других районах Северной Франции, постепенно развивалась торговля, что вело к устойчивому приросту населения и повышению благосостояния. А во-вторых, ко времени начала строительных работ по реконструкции церкви Сен-Дени, т. е. к первой половине XII века, власть французских королей существенно укрепилась, по крайней мере в пределах королевского домена с центром в Париже, как отмечается исследователем Рольфом Томанном. Друг и советник королей Людовика VI (1108-1137) и Людовика VII (1137-1180), аббат Сугерий сыграл решающую роль в процессе консолидации королевской власти. Как отмечает Томан, это позволило ему, действуя подчас убеждением, а подчас и силой, вернуть в собственность аббатства монастырские земли, присвоенные местными баронами.

Эта церковь не только стала центром монастыря и его земельных владений, но и, как считается, сыграла ключевую роль в утверждении французской монархии. Также отмечается, что новая церковь в Сен-Дени никогда не смогла бы занять столь важного места в истории архитектуры, если бы при ее строительстве не были использованы последние достижения архитектуры Иль-де-Франса - области с центром в Париже, находившейся под непосредственным управлением короля. Можно согласиться, что романская архитектура в этой области не отличалась таким богатством и разнообразием, как в Бургундии или Нормандии, и все же во второй четверти XII века именно здесь зародились и стали оформляться новые направления в развитии архитектуры. Источники сообщают, что к тому времени Сугерий уже начал работу над новым западным фасадом церкви Сен-Дени. Не являясь по своему стилю строго готическим, этот фасад идеально вписывался в контекст архитектурных новшеств, возникавших и распространявшихся в те годы в Париже и его окрестностях. Поэтому церковь Сен-Дени рассматривают не как совершенно оригинальный первый образец готической архитектуры, а скорее как главный катализатор развития готики, придавший мощный импульс тому движению, которое началось несколькими годами ранее.

Сугерий, из Аббатства Сен-Дени, был одним из ведущих государственных деятелей. Несмотря на то что, границы Франции отличаются от современных, монарха этой страны отличал, как считает Рольф Томан, сакральный характер его власти, наделивший его особым авторитетом, по сравнению с его соседями - Шампанью, Англией, и Нормандии. . Известно, что происходя из не очень знатного рода, Сугерий был другом детства Людовика VI, с которым он вместе воспитывался в аббатстве Сен-Дени, а в дальнейшем и его приемника Людовика VII.

В 1122 г. Сугерий становится настоятелем аббатства Сен-Дени. Как отмечается, он настойчиво взялся за воплощение своей мечты: восстановление аббатства и возвращение ему былого престижа.

Это событие, сыгравшее столь важную роль в истории искусства, произошло отнюдь не в «безвоздушном пространстве»: оно было мотивировано одновременно и религиозными, и эстетическими, и политическими причинами. Подробно эти причины рассматриваются в разделе данной книги, посвященном раннему периоду готической архитектуры во Франции . Бруно Кляйн в своей работе приведенной в книге «Готика. Архитектура. Скульптура. Живопись», под редакцией Рольфа Томана, выделяет и анализирует социальные, культурные, экономические и технические предпосылки, позволившие Сугерию и его зодчему создать новый тип храмовой архитектуры -- «архитектуру света», призванную духовно возвышать наблюдателя, вознося его «от материального к нематериальному. Несколько позже, зодчие-новаторы, разработав изобретенную Сугерием новую концепцию сакральной архитектуры, смогли благодаря ей возвести великие готические соборы.

Известно, что за период с 1180 по 1270 год, к концу эпохи классической готики, в одной только Франции было построено около восьмидесяти соборов. К ним относят городские епископские церкви. К тому же проводились еще реставрации многочисленных церковных зданий других типов (например, монастырских, коллегиальных и приходских церквей). Именно в этих соборах и епископских церквях нашла свое характерное воплощение новая готическая архитектура. Появившись на территории наследственных владений французского монарха (в королевском домене с центром в Париже), а затем и на соседних землях, соборы служили чрезвычайно наглядной демонстрацией королевского престижа и власти. Распространение их шло рука об руку с экспансионистской политикой французских монархов конца ХII-ХIII веков. Некоторые историки даже полагают, что строительство готических соборов являлось одним из ключевых факторов господства Франции в средневековой Европе. Это господствующее положение было достигнуто, главным образом, при короле Филиппе II Августе (1180-1223) и сохранялось при Людовике IX Святом (1226-1270). Начиная с 20-х годов XIII века другие страны Европы (а Англия еще с 1170 года) перенимали «французский стиль» чаще всего, но не исключительно, благодаря тому, что именно в нем воплощались последние достижения строительной технологии. Так готическая архитектура стала общеевропейским стилем.

Итак, именно аббат Сугерий в ходе работ по реконструкции аббатства (1137-1144) стал основоположником нового типа храмовой архитектуры. Впервые в истории Сугерий и его зодчии, наряду с другими новшествами, прибегли к тесному объединению элементов бургундской архитектуры (стрельчатая арка) с элементами архитектуры нормандской. Благодаря этому, как отмечает Ральф Томан, Сугерий вполне заслужил титул «отца готики» .

Особенности мировоззрения

В основе каждого мировоззрения лежит вера во что либо. В христианстве - это вера в Бога. Бог в христианском мировоззрении является Творцом мира и утверждается как личное бытие Высшего, его личное отношение к сотворённым существам и вселенной в целом через любовь, его диалогическое самораскрытие в актах откровения.

Церковь как социальный институт является в эпоху средневековья активнейшим участником устройства общественной жизни. Храмовая архитектура - воплощение такой концепции и с ее помощью распространялись ценности христианского мировоззрения.

В готическом искусстве сходятся житейская и духовная жизнь. Важно отметить, что большинство людей в то время были неграмотными, и искусство, на службе церкви сумело выработать доступную систему образов, понятную тем, кто не владел ни чтением, ни писанием.

Витражи становятся своего рода иллюстрациями к Библии, доступными и понятными. Преображая свет, они создавали атмосферу волшебства и мистифицировали воображение до предела.

Отражение мировоззрения, вернее его направленности, хорошо отражено в принципе алхимии, который упоминает Рохтмистров В.: «…получается, что основной задачей алхимии, является преобразование неблагородной материи, в благородную…» . В действительности, можно использовать эту характеристику для мировоззрения, со стороны молящихся. Пытаясь попасть в Царство Божье, они действительно «преображали» материю души своей.

Важную роль в мировоззрении людей того времени играют следующие две функции - идеологическая и символическая. В то же самое время, первая отражается во второй, а она в свою очередь переходит в аллегорию. Для средневекового человека всё видимое было лишь отражением невидимого, высшего мира, его символом. Собор олицетворял совершенную форму и воздействовал и на человеческую душу. Отмечают, что все люди того периода в большей или меньшей степени владели языком символов. Ориентация по сторонам света, архитектурные формы и детали, цвет - все было пронизано символизмом восприятия. Психология восприятия как создателей храмов, так и созерцателей, монахов, мирян была весьма активна. Мировоззрение складывается из проблемы восприятия. Как отмечает С. Даниель, огромную роль играло воображение, оно доигрывало недостающие главы в этом представлении .

Именно отсюда, благодаря стараниям знаменитого аббата Сугерия и затеянной им в 40-е годы двенадцатого века перестройке старой каролингской церкви готический стиль начал свое триумфальное шествие по Европе.

Очень важно, что исследования, посвященные происхождению и сущности готического стиля, особенностей программы первого готического памятника, сталкиваются, прежде всего, с необходимостью изучения материалов, касающихся личности аббата Сугерия, его жизни и мотивов его деятельности. И только во вторую очередь можно перейти к рассмотрению главного вопроса – "программы" этого памятника, поскольку исходные данные для такого исследования определяются во многом менталитетом эпохи, особенностями культурно-исторической ситуации и тем, как вписывался в свою среду и жил в ней конкретный исторический персонаж. В программе этого памятника, фрагменты которого пытаются уже многие годы реконструировать и осознать ученые различных стран, ищется материализация готической концепции. Термин "программа" в данном случае относится ко всему памятнику в целом и к отдельным его частям в частности. Он включает архитектуру, скульптуру, витражи и предметы декоративно-прикладного искусства, связанные с литургией.

Все эти компоненты, часто обнаруживающие существенные различия даже внутри одного раздела, например архитектуры, объединенные в единое целое, должны были демонстрировать величие Божественной гармонии. Облик новой церкви Сен-Дени не просто соединил определенные структурные элементы в едином здании и воплотил новые технические решения, которые, на самом деле, готовились и отрабатывались уже давно. Самое существенное в том, что он стал выражением совокупности определенных теологических идей, сделав очередную попытку отразить в образе Храма образ Творца, посредством визуализации Божественных законов, став своеобразной манифестацией Божественного Порядка, иерархического устройства мира и системы Божественного Просвещения. Воссоздание замысла аббата Сугерия, реконструкция его программы подразумевают изучение как самого памятника, точнее всего того, что сохранилось в нем от двенадцатого века после многочисленных разрушений и реставраций, так и исторической, политической и теологической ситуации на базе группы текстовых источников, среди которых особо важное место занимают тексты самого аббата Сугерия.

Следует отметить, что эпистолярное наследие Сугерия представляет интерес не только для историков искусства, но и для историографии французского государства XII века в целом и обеспечивает важный материал для понимания религиозной, исторической, политической и экономической ситуации изучаемой эпохи. 1 В написании истории французской монархии монахи Сен-Дени сыграли беспрецендентную роль, вершиной которой стали Grandes Chroniques de France. Именно в Сен-Дени была заложена традиция систематического написания истории Франции с главным акцентом на деяния и роль царствующего монарха, непрерывно продолжавшаяся с XII по XV столетие, не имеющая аналогов не только во Франции, но и во всей средневековой Европе. 2 Монастырь функционировал как школа, как королевская усыпальница, как хранилище королевских знаков отличия, а монахи Сен-Дени стали фактически первыми национальными историками Франции. К XII веку, когда были начаты первые систематические хроники, аббатство имело уже длинную историю взаимоотношений с короной со времен Меровингов. Роль аббатов Сен-Дени была весьма значимой при королевском дворе, и иногда лица королевской крови принимали на себя функции руководства обителью. Тесные связи аббатства и короны в течение многих веков способствовали тому, что монахи Сен-Дени лучше других могли понять значение и место монархии во французской истории. Возможно, это в какой- то мере "объясняет, почему Сен-Дени был …центром официальной историографии в средневековой Франции". 3 И "заключительный импульс" в создании традиции написания систематических исторических хроник Франции можно поставить в заслугу Сугерию. 4 Ему принадлежит идея плана создания исторических работ на латинском языке, начиная с его собственной Vita Ludovici Grossi - работы, которая позднее стала основой для Grandes Chroniques de France. 5

До него исторические работы, выполненые в Сен-Дени были просто разрозненными записями различных авторов, собранными без особого порядка анонимными монахами аббатства.

Если попытаться выстроить основные текстовые источники (не принимая во внимания переписку), относимые к перу Сугерия в хронологическом порядке, то первым будет Ordinatio (1124), где он вводит еженедельные службы деве Марии и св. Дионисию, службы Деве по субботам, устанавливает празднование годовщины Людовика VI, улучшает пищу монахов и отдельно оговаривает специальную трапезу в годовщину своей собственной смерти и распорядок пения псалмов 122(123), 129(130). Далее следуют исторические тексты, писавшиеся на протяжении всей жизни – жизнеописания Людовика VI ("Vita Ludovici Grossi") (окончено после 1138 года) и его сына Людовика VII 6 (писалось Сугерием до 1551 года – года его смерти), где описываются люди и события, которым он был свидетелем. Написанная вскоре после смерти Людовика VI, "Vita Ludovici Grossi" Сугерия – стала главным источником для изучения истории царствования этого короля, а также для последних лет царствования Филиппа I. 7

Кроме этих двух работ (жизнеописаний Людовика VI и Людовика VII), существует гипотеза, выдвинутая Полем Виолле 8 в статье, написанной в 1873, о том, что Сугерием также был подготовлен третий историографический труд по истории Франции, который возможно был начат до Vitа Ludovici Grossi, но был пересмотрен после окончания этой работы. Это третья работа Сугерия (оригинальный документ) ныне утрачена, но она была позже использована монахом Сен-Дени для создания Annales Francorum, представленной в манускрипте Mazarine 2017 (anc. 554) 9 . Гипотеза Виолле, воспринятая с определенными замечаниями А.Люшэром 10 , была позже рассмотрена и принята, как показано А. Молинье в его издании работ аббата Сугерия 11 . 17 июня 1137 года Сугерий составляет Завещание 12 , где вводит целую серию обрядов, которые надо соблюдать для поминовения его души, а также отдает ряд хозяйственных распоряжений.

Строительство аббатской церкви в различной степени описано в трех знаменитых текстах Сугерия. К ним относятся: еще один текст Ordinatio, который был написан после 14 июля 1140, и закончен до 1142 13 , в котором наряду с хозяйственными распоряжениями, описывается церемония закладки первого камня хора и восстанавливается празднование годовщины Карла Лысого, De Сoncecratione (Libellus alter de consecratione ecclesiae Sancti Dionysii), который датируется от 11 июня 1144 года (дата освящения хора) до 1148-49 года, и De Аdministratione (Liber de rebus in administratione sua gestis), который относится к концу жизни аббата, к 1150-м годам, при этом большая часть текста была написана от января до сентября 1150 года. 14

Личности и биографии аббата Сугерия посвящены многочисленные труды, но многие из них "скорее панегирики, чем истории 15 и среди них не так много серьезных работ. Первым о событиях со своим участием рассказал он сам в своих историографических очерках и отчетах о строительной и хозяйственной деятельности 16 . Вторым был его современник и биограф – монах его монастыря Виллельм, написавший Sugerii Vita 17 . Среди работ XIX века большинство ученых отмечает как самое лучшее - исследование Отто Kартельери (Cartellieri, Otto) 18 . Представляют интерес также работы Александра Югенина (Alexandre Huguenin) 19 и М.Альфреда Нетмана (M.Alfred Nettement) 20 , Марселя Обера 21 . Из всех работ, посвященных Сугерию, наиболее яркой и часто цитируемой стал перевод его текстов на английский язык и исследование Эрвина Панофского 22 . Во вступительной статье Бентон (J.F.Benton) к материалам международного симпозиума музея Метрополитен, посвященного Сен-Дени и аббату Сугерию, также подробно описан его жизненный путь. 23 Все работы в этом сборнике статей касаются тех или иных аспектов жизни и деятельности Сугерия. Из публикаций последних лет, посвященных личности и биографии Сугерия, наиболее известны два издания: Мишеля Бюра (1991) 24 и Линды Грант (1998) 25 .

Точное место и время рождения Сугерия неизвестно, но считается, что он родился в 1081 (или 1080) году. Определение места его рождения и истории его семьи ставят перед историками очень сложные задачи.. Самая вероятная гипотеза - то, что он родился в Сен-Дени или Аржентей (Argenteuil) и принадлежал к небогатому, но благородному роду Шенневьер (Chennevieres) 26 . Семейство Шенневьер можно проследить до Сугерия Магнуса (Suger Magnus), который родился в конце одиннадцатого столетия и, возможно, был племянником отца Сугерия. 27 Имя отца Сугерия (Helinand-род. около 1050 г.), появляется в некрологе Сен-Дени, известны также два его брата Пьер и Рауль или Ральф (Raoul; Ralph). Имени своей матери Сугерий никогда не упоминает, это понятие он применяет исключительно к "матери-церкви" (mater ecclesia), которая вырастила его и воспитала.

Он сам, а также его биограф Вильельм (Гийом), неоднократно упоминают о скромном происхождении его семейства. Потомки его родственников в конце XII столетия имеют фамилию Сен-Дени. 28 Существует также точка зрения о связи Сугерия с другим парижским благородным семейством – Орфелин 29 .

После смерти Сугерия его аббатство распространило заявление, согласно которому, он умер в январе месяце, на семидесятом году жизни, и приблизительно через шестьдесят лет, после вступления в монастырь, на двадцать девятом году своего прелатства. 30

"От этого утверждения мы можем вычислить главные даты жизни Сугерия: рожденный в 1081 (или, возможно, 1080), он вступил в монастырь Сен-Дени приблизительно десять лет спустя, был посвящен в аббаты в 1122 году, и умер 13 января 1151года. Эти даты - самые существенные пункты хронологии жизни Сугерия". 31

С 1091 года его отдают в монастырь Сен-Дени, где он проводит около десяти лет в Saint-Denis-de-1"Estrée. Там он учится вместе с будущим королем Людовиком VI и между ними складываются теплые дружеские отношения. В период с 1104 он изучает архивы аббатства, "упорно посещает библиотеку аббатства, содержащую более трехсот томов, большинство из которых были ему известны: Священное Писание, Отцы Церкви и комментарии, теологическая литература, хроники и анналы; он читал также античных авторов, философов, историков и поэтов…" 32 . Известно, что Сугерий мог по памяти процитировать несколько десятков стихов Горация, 33 будучи уже не молод. С 1104 до начала 1106 года, закончив свое ученичество, произнеся обет, и получив монашескую одежду и тонзуру 34 , Сугерий продолжает свои занятия на более высоком уровне в школе на некотором расстоянии от Сен-Дени (Картельери 35 называет Фонтевро, Молинье - Сен-Бенуа-сюр-Луар, Ваке (H.Waquet) считает, что это было Мармутье (Marmoutier)). Он слушает также мэтров Парижской школы, и завязывает дружбу с будущим епископом Суассона Жосслином (1126-1152 годы - Joscelin), который также потом станет одним из наиболее близких советников Людовика VI. 36 В двадцать пять лет Сугерия уже посылали с различными дипломатическими поручениями. Он представляет аббата Сен-Дени на церковном совете в Пуатье, возглавляемом папским послом. 9 марта 1107 года он встречает римского папу Пасхалия II в Шарите-сюр-Луар (La Charité-sur-Loire), когда папа торжественно освещает церковь. 37 Затем, следует за ним в Тур, Мармутье и Шартр, до Сен-Дени, куда папа прибыл 30 апреля и где был встречен с большими почестями. В редкие моменты, когда он имел возможность напрямую обращаться к папе, он смог проявить свои достоинства и был замечен понтификом, как красноречивый, и прекрасно образованный молодой монах. 38 Позже (3-7 мая 1107 года) Сугерий, сопровождая своего аббата Адама, присутствовал в Шалон-сюр-Марн (Châlons-sur-Marne), при встрече папы и послов императора ГенрихаV. 39 В последующие годы Сугерий, уже как представитель аббата Адама, показал себя прекрасным администратором, а также находчивым и храбрым военачальником, защищая с успехом своего короля и имущество своего монастыря от покушений некоторых неуправляемых вассалов. Административные обязанности он выполнял сначала (с 1107 года) как прево в Берневале (Berneval) на побережье Нормандии (около Дьепа), где возродил аббатство из разрушения и запустения. Пребывание в Нормандии, видимо позволило ему лично познакомится с творениями нормандской архитектурной школы, что, безусловно, сыграло свою роль в затеянной им в сороковые годы строительной кампании по перестройке фасада и нартекса базилики Сен-Дени. После Нормандии (1109-1111 годы) он был послан аббатом Адамом в монастырь Тури (Toury-en-Beauce) - одно из наиболее богатых земель королевства. Здесь Сугерий столкнулся с разбойничающими рыцарями, которые терроризировали близлежащие территории, не делая исключения даже для священнослужителей. В 1112 году монастырь Тури подвергся нападению Хью II ле Пюизе (Le Puiset), затем Тэобальда Блуасского, Мило Монтлери (Montlhéry), Хью Креси (Crécy), и Ги Рошфора (Guy Rochefort). Сугерий противостоит этому разбою как военaчальник, вместе с королевской армией. Из текста Vita Ludovici Grossi нам известны детали этих событий. Сугерия этот вопрос касался не только со стороны взаимоотношений с королем, но и постольку, поскольку он вынужден был защищать имущество Сен-Дени. Все эти годы Сугерий служил и королю, и аббату Адаму и своему монастырю, проявляя себя и как рачительный администратор, и как смелый военачальник, готовый защищать имущество монастыря и королевские законы с оружием в руках. Благодаря прекрасному образованию, воспитанию и близости к королевскому семейству, он делает успехи и в дипломатической карьере. В 1118 году король послал его встретить папу Геласия II (Gelasius II), прибывающего во Францию, а в 1121 - 1122 он был направлен в Италию в качестве представителя Людовика VI, чтобы увидеть папу Каликста II (Ги Бургундского, дядю королевы Аделаиды). Когда же Сугерий вернулся из Италии в марте 1122 года, то узнал, что аббат Адам умер, и что монахи Сен-Дени выбрали его своим аббатом. Эти выборы поставили Сугерия в сложное положение, так как в виду отсутствия Людовика VI в Париже, монахи Сен-Дени не нашли возможности посоветоваться с королем, что были обязаны сделать, и этим серьезно прогневили Людовика VI. Король бросил монастырских послов в тюрьму, а Сугерий находился в замешательстве, не зная принять ему этот выбор или отказаться. Но к счастью, ситуация благополучно разрешилась, так как через некоторое время король освободил заключенных и согласился с результатами монастырских выборов, "позволив себе умилиться дружбой, которая связывала его с новым аббатом" 40 .

Избрание Сугерия аббатом королевского монастыря, играющего особую роль в жизни королевской семьи, поставило перед ним непростые задачи. Это был период, когда монашеская реформа была в апогее. Под влиянием св.Бернара монашество возвращалось к строгому соблюдению правила св.Бенедикта, устремлялось к более высокой духовности. В Сен-Дени реформа также была необходима, так как аббатство было захвачено соблазнами светской жизни, и дисциплина и нравы в нем нуждались в исправлении. Аббатство беспощадно критиковалось Св.Бернаром в различных его текстах, 41 дошли до нас и "критические" отзывы Абеляра 42 , в период своих злоключений нашедшего приют в Сен-Дени. Именно "аббату Сен-Дени адресованы наиболее жесткие атаки святого Бернара в его Апологии Гийому, написанной в 1125 году" 43 ("неистовый Бернар" называл Сен-Дени "синагогой Сатаны" и "кузницей Вулкана" в своих письмах, и требовал немедленной реформы. Однако, занятый неоложными делами, длительными поездками по Италии и Германии, Сугерий реформирует свое аббатство только в 1127 году, причем делает это очень дипломатично, "без волнений, кровопролития и строгого применения Правила 44 "(св. Бенедикта-Е.Х.)

Борьба между папами и императором Генрихом V по поводу инвеституры, привела к тому, что после объявления об отлучении императора от церкви в присутствии французского короля перед церковным советом в Реймсе (30 октября 1119), император вынужден был примириться с Ватиканом, но имел серьезные претензии к Франции, которая не раз давала убежище римским папам. В 1123 Сугерий присутствовал на Вселенском соборе в Латеране, "когда послы императора возвестили примирительные слова Генриха V собранию более чем трехсот епископов". 45 Так как Франция открыто поддерживала папство, и это весьма способствовало отлучению императора от церкви, в 1124 году он в союзе с английским королем Генрихом I решил вторгнуться во Францию. Это было смертельной угрозой для французского королевства.

"В этой критической ситуации Людовик VI поспешил к святому Дионисию. В его древнем святилище были торжественно выставлены реликвии Святого патрона и его спутников Рустика и Элеутерия. Становясь на колени в молитве перед ними, король призвал заступничество Святого Дионисия, своего "особого патрона,", которого он определял как "после Бога, исключительного защитника царства," обещая Святому богатые пожертвования для его аббатства в случае победы" 46 . Когда молитвы окончились, Людовик встал, чтобы получить от аббата, представляющего Святого Патрона аббатства и Апостола Франции, знамя Сен-Дени (знамя Vexin - феодального владения аббатства, ставшее орифламмой). Людовик, таким образом, как бы признавал себя вассалом аббатства. Он собирался на битву за свою страну, как в своеобразный крестовый поход, под флагом св. Дионисия и под его защитой. Приняв от Сугерия знамя, король обратился ко всем собравшимся, среди которых были и синьоры, настроенные к нему не слишком дружелюбно, с просьбой присоединиться к нему для защиты отечества. На его призыв ответили все, даже те, кто до этого имел весьма прохладные и даже враждебные отношения с короной. И это было первым осознанным объединением Франции под знаменем Сен-Дени, и очередным проявлением способности Сугерия собирать, отвоевывать и благоустраивать французские земли, не забывая при этом интересов Сен-Дени.

Сугерий и аббатство Сен-Дени

Самохарактеристики, оставленные такими различными личностями, как Гвибер Ножанский и Петр Абеляр, мало в чем совпадают, разве лишь в традиционно обязательных, но едва ли заслуживающих безоговорочного доверия формулах самоуничижения. Различия между ними, даже контраст, видны, в частности, в том, что Гвибер не отчленяет себя от окружающей социальной среды, напротив, скорее сливает себя с ней, между тем как Абеляр всячески это противостояние акцентирует, возможно, даже несколько утрирует, оставляя в тени факты, которые могли бы противоречить картине его беспрерывных бедствий и одинокого противоборства с миром.

Можно ли тем не менее подвести под какую-то обобщающую типологию Абеляра и Гвибера, как и других видных людей того времени, таких, например, как Бернар Клервоский?

Георг Миш полагает, что для средневековой личности характерна «морфологическая индивидуация», подчиняющая неповторимо индивидуальное типическому, феодально-сословному, и потому решающие ее проявления ориентированы на предзаданные и как бы вне нее находящиеся воззрения и формы, тогда как сменивший ее ренессансный тип личности представляет собой продукт «органической индивидуации», центр которой заключен в ней самой 1 . Одним из многих доказательств этого обобщения служит для Миша пример аббата Сугерия (около 1081–1151), современника Гвибера и Абеляра, с 1122 года настоятеля аббатства Сен-Дени, в соответствии с идеями которого была произведена его коренная реконструкция 2 .

Аббат Сугерий {франц. Сюжер) был одним из наиболее влиятельных религиозных и политических деятелей XII века. Он оказывал активное воздействие на политическую жизнь французской монархии, выступая в роли советника короля. В противоположность своим наиболее известным современникам из числа монахов и богословов, Сугерий не ввязывался в споры о соотношении веры и разума или в диспуты между номиналистами и реалистами. Подвергаясь на раннем этапе своей деятельности критическим нападкам со стороны Бернара Клервоского, активно боровшегося против украшения церковных и монастырских зданий произведениями искусства, Сугерий тем не менее сумел избежать прямой конфронтации с великим цистерцианцем и заручился если не его поддержкой, то во всяком случае относительным нейтралитетом. По сути дела, нам ничего не известно об отношениях между Сугерием и Абеляром, который, как мы уже знаем, был монахом Сен-Дени во времена предшественника Сугерия аббата Адама. В конфликте между Абеляром и монахами из Сен-Дени, вызванном попыткой Абеляра поставить под сомнение то, что небесным покровителем монастыря был св. Дионисий Ареопагит, Сугерий, разумеется, не мог не быть на стороне братии. Тем не менее в дальнейшем между «отцом схоластики» Абеляром и «отцом готики» Сугерием, видимо, особых раздоров не возникало.

Активность Сугерия была направлена на другое. Честолюбие, в каковом ему отнюдь нельзя отказать, выразилось, во-первых, в его интенсивном участии в государственной деятельности и, во-вторых, в радикальной реконструкции его монастыря. Благодаря последней, главным образом, он сумел сыграть весьма заметную роль в духовной и художественной жизни Франции, а аббатство Сен-Дени превратилось в общепризнанный религиозный центр.

Начав с расширения и упрочения имущественных прав монастыря и забот о повышении доходов с его владений, Сугерий перешел затем к главному делу своей жизни - перестройке аббатства. По его собственному свидетельству, оно находилось в плачевном состоянии. Вместимость храма давно уже не отвечала потребностям монахов и паствы, так что в дни религиозных праздников там царила невероятная теснота. «Мерзость запустения» доходила до того, что в алтаре можно было встретить коз и овец, мирно щипавших траву. Нетерпимость подобного положения усугублялась тем, что аббатство с давних времен было усыпальницей франкских и французских королей. В пору укрепления монархии перестройка аббатства приобретала особое идеологическое значение. Вместе с тем Сугерий не мог не принять во внимание новые эстетические веяния, использование коих отвечало как его личным убеждениям, так и возникшим перед ним политическим целям.

Грандиозные строительные планы Сугерия во многом диктовались принципами религиозной эстетики знаменитого трактата «О небесной иерархии», который приписывался Дионисию Ареопагиту (Псевдо-Дионисию), т. е. предположительному основателю и патрону Сен-Дени. Это сочинение в переводе с греческого на латынь, выполненном Иоанном Скотом Эриугеной, явилось одним из краеугольных камней миросозерцания, распространившегося в религиозных кругах Запада. Не останавливаясь здесь на учении Псевдо-Дионисия о строго иерархической системе, образуемой небесными чинами и рангами вокруг Божьего престола, отметим только, что Сугерий с энтузиазмом воспринял воззрение о пронизанности универсума светом, источником которого является Творец. Соответственно, возводя новое здание аббатства, Сугерий и разделявшая его планы артель строителей старались украсить его таким образом, чтобы блеск драгоценных камней и солнечные лучи, преломленные цветными витражами монастырских окон, воссоздали бы игру Божественного света.

Сугерий не был чужд стремления приписать успех строительства отчасти и вмешательству сверхъестественных сил. Так, для вытесывания колонн он первоначально намеревался обратиться к богатству римских каменоломен, но затем чудесным образом обнаружил необходимый строительный материал в близлежащей местности. Точно так же, нуждаясь в балках и строительных лесах, он, вопреки заверениям о том, что поблизости нет ничего пригодного, увидел в вещем сне леса, где произрастают надобные ему деревья, и, пробудившись, без затруднения нашел их.

Но то, что в первую очередь привлекает наше внимание, заключается в следующем. В оставленном Сугерием описании перестройки и украшения аббатства проглядывают черты его индивидуальности, и есть все основания полагать, что и здесь под формулами самоуничижения скрываются гордость достигнутым, неуемное честолюбие, самолюбование и «смиренное тщеславие» (выражение Эрвина Панофски). Не показательно ли, что на многочисленных деталях декора Сен-Дени упомянуто одно-единственное имя, и это не имя строителя, мастера витражей, скульптора или ювелира - это имя самого Сугерия? Не менее симптоматично и то, что на самых видных местах перестроенного собора красуются его изображения.

Утверждают, что личность Сугерия без остатка растворяется в его величественном архитектурном создании, пронизанном эстетикой света. Но не более ли справедливо противоположное допущение: в своем стремлении самоутвердиться Сугерий как бы «вместил» в себя аббатство? Панофски, следуя Г.Мишу, видит различие между честолюбием человека Ренессанса и жаждой славы Сугерия в том, что великие люди Возрождения утверждали свою личность «центростремительно», вбирая в себя весь мир, так что он поглощался их собственным Я, а Сугерий, наоборот, утверждал свою личность «центробежно», проецируя свое Я на окружающий мир и отрицая собственную идентичность, и в результате его Я полностью растворялось в аббатстве.

Парадоксальный сплав в личности Сугерия безудержного тщеславия со смирением Панофски объясняет якобы присущим ему «комплексом неполноценности», который был порожден неблагородством происхождения Сугерия (что он особенно остро ощущал в среде аристократов) и маленьким ростом аббата. Этот комплекс, по мнению Панофски, и вызвал стремление Сугерия к «сверхкомпенсации». Мысль Панофски, как кажется, находит подтверждение в словах современника Сугерия, высказанных и его некрологе: «Малый и телом, и происхождением, стреноженный этими двумя малостями, он тем не менее в своей малости, не стал малым человеком» 3 . То, что Сугерий с детства воспитывался в Сен-Дени, по мнению Панофски, развило в нем чувство сыновней принадлежности к аббатству, так что все его надежды и способности были теснейшим образом с ним связаны, и он в конце концов полностью идентифицировал себя с аббатством 4 . Как видим, без фрейдизма многие современные исследователи средневековой личности шагу ступить не могут! Вспомним рассуждения Бентона о «закомплексованности» Гвибера Ножанского: личность и злоключения Абеляра, пережившего кризис после кастрации, в свою очередь, «просятся» в психоаналитическую схему. Незачем исключать возможность наличия тех или иных неврозов и комплексов у упомянутых средневековых авторов. Однако сами эти напряженные психические состояния были прежде всего исторически обусловлены и окрашены их временем. Именно их культурно-историческая обусловленность, на мой взгляд. и заслуживала бы особого внимания.

Из книги 100 великих храмов автора Низовский Андрей Юрьевич

Вестминистерское аббатство Предание утверждает, что в начале VII века (а по мнению большинства исследователей – в VIII веке) на островке близ брода через Темзу к западу от Лондона, на месте, где некогда существовало поселение римских времен, был основан монастырь (аббатство)

Из книги Повседневная жизнь англичан в эпоху Шекспира автора Бартон Элизабет

Вид на Вестминстерское аббатство со стороны Темзы. Вид на Вестминстерское аббатство со стороны Темзы. Первая половина XVII

Из книги Великие загадки мира искусства автора Коровина Елена Анатольевна

Аббатство в Шервудском лесу Как известно, наиболее трепетно к домам относятся в Англии: «Мой дом – моя крепость». Это вполне объяснимо: ведь если по Европе за сотни веков проносились ветры войн и революций, сметающие с лица земли не только людей, но и их жилища, английский

Из книги Всемирная история в сплетнях автора Баганова Мария

Немного о Сен-Дени и аббате Сугерии По преданию, Дионисий проповедовал христианство в Риме, в германских землях и в Испании, затем он перешел в Галлию и стал первым епископом Лютеции, то есть Парижа. Во время преследования христиан языческими властями Дионисий и еще два

автора Джуитт Сара Орн

автора Стефан Лебек

Дагобер и собор Сен-Дени Ничто так ярко не показывает привязанность Дагобера к тому, что пытаются называть «столичным регионом», и ничто так ярко не демонстрирует расположенность короля к расширившимся горизонтам Северной Европы, как его благожелательное отношение к

Из книги История Франции. Том I Происхождение франков автора Стефан Лебек

Пипин, Фулрад и Сен-Дени А авторитет Пипина стал к тому времени огромным: об этом можно судить по событиям, происшедшим после его смерти, на территории Галлии и в окружающем мире. Когда за несколько месяцев до смерти, завершив свой последний поход в Аквитанию, Пипин

Из книги 100 знаменитых памятников архитектуры автора Пернатьев Юрий Сергеевич

Вестминстерское аббатство В течение многих столетий Вестминстерское аббатство имело особое, можно сказать, сакральное значение в жизни королевской Англии. Отсюда начиналась власть нового монарха и здесь же правители находили вечное упокоение.Само же возникновение

Из книги Об искусстве [Том 2. Русское советское искусство] автора Луначарский Анатолий Васильевич

Из книги Завоевание Англии норманнами автора Джуитт Сара Орн

XI. Аббатство Бек Зимними холодными ночами, заглушая рев моря, его манил перезвон монастырских колоколов. Мэтью Арнольд Чтобы уйти от феодальных повинностей и постоянных военных действий, был только один путь - полностью отказаться от земных радостей и найти убежище в

Из книги Сокровища и реликвии Британской короны автора

Вестминстерское аббатство - место коронации Вернемся на несколько часов назад и займем место в Вестминстерском аббатстве в четыре часа утра, в памятный день коронации. Мы здесь не одни: хотя на дворе еще ночь, но освещенные факелами хоры уже заполняются людьми; они

Из книги Наследие тамплиеров автора Ольсен Оддвар

Аббатство Нотр-Дам-дю-Мон-де-Сион Авторы книги «Святая Кровь, Священный Грааль» упоминают о «многочисленных сохранившихся хартиях, хрониках и свидетельствах того времени», наводящих на мысль о том, что аббатство было построено на византийских руинах. В них сообщается,

Из книги История под знаком вопроса автора Габович Евгений Яковлевич

Из книги Великие исторические личности. 100 историй о правителях-реформаторах, изобретателях и бунтарях автора Мудрова Анна Юрьевна

Из книги Сокровища британской монархии. Скипетры, мечи и перстни в жизни английского двора автора Скуратовская Марьяна Вадимовна

Вестминстерское аббатство – место коронации Вернемся на несколько часов назад и займем место в Вестминстерском аббатстве в четыре часа утра, в памятный день коронации. Мы здесь не одни: хотя на дворе еще ночь, но освещенные факелами хоры уже заполняются людьми; они

Из книги Чудеса света автора Пакалина Елена Николаевна

Вестминстерское аббатство Память обо всех выдающихся событиях и самых знаменитых людях в истории Великобритании хранит Вестминстерское аббатство. Начиная с XI в. в этом прекрасном соборе коронуются правители страны, здесь же находится и место захоронения большинства