Святитель мартин исповедник, папа римский. Страдание во святых отца нашего мартина исповедника, папы римского Мартин папа римский

Мартин Исповедник родился в городе Тудертума Умбрийской области в Италии в начале VII века. Получив хорошее образование, он стал священнослужителем Римской Церкви. После смерти в 649 году папы Феодора I тогда священник Мартин был избран новым папой.

Церковь в те времена была раздираема ересью монофелитов, которая широко распространилась по империи. Монофелиты утверждали наличие у только одной - Божественной - воли. Горячие споры монофелитов с православными велись во всех слоях населения. Даже император Констанс и Константинопольский патриарх Павел II были приверженцами этой ереси. Император выпустил еретический "Образец веры", насильно распространявшийся и обязательный для всего населения. В нем, в частности, запрещались всякие дальнейшие споры.

Этот "Образец веры" дошел до Рима в 649 году. Святой Мартин, твердый защитник православия, созвал Поместный Собор в Риме, который осудил монофелитскую ересь. Мартин призвал отправил патриарха Павла вернуться к православному исповеданию. Разгневанный поступком папы Мартина император посылает военачальника, экзарха Равенны Олимпия привести Мартина на суд. Но тот, оказавшись в Риме, испугался количества духовенства и народа на Соборе, и подкупил воина, чтобы тот тайно убил папу-исповедника. Но убийца, приблизившись к Мартину, неожиданно потерял зрение. Испуганный Олимпий спешно уехал в Сицилию, где вскоре и был убит в сражении.

В 654 году император Констанс отправил к Папе другого военачальника, экзарха Феодора I Каллиопу, с тяжелыми обвинениями в тайном общении святителя Мартина с врагами империи - арабами-сарацинами, в возведении хулы на Пресвятую Богородицу и в неканоническом вступлении на папскую кафедру. Несмотря на существование явных доказательств полной невиновности Мартина, Феодор ночью с отрядом воинов захватил святителя и отправил его на один из Кикладских островов Наксос в Эгейском море. Около года содержался святитель Мартин на этом безлюдном отдаленном острове, претерпевая многочисленные лишения. Уже совсем измученного исповедника отправили тогда, наконец, в Константинополь на суд.

На суде оправданий больного и престарелого Мартина никто не стал даже слушать. После вынесения обвинительного вердикта святителя в разодранной одежде выставили на осмеяние толпы, которую подначили кричать ему: "Анафема!" Наконец, церковный служащий по указанию императора, огласил приговор: лишить папу Мартина сана и предать смертной казни. Святителя заковали в цепи и посадили в темницу к приговоренным к смерти убийцам и разбойникам.

Между тем император Констанс узнал о просьбе умиравшего и раскаявшегося на смертном одре патриарха Павла прекратить мучения святителя Мартина. Император вернул заточенного Мартина для дополнительного допроса. Однако папа Мартин всем своим дознавателям заявил: "Если даже и раздробят меня, не буду в общении с Константинопольской Церковью, пока она пребывает в зловерии". Исповеднику все же заменили смертную казнь ссылкой в Крым, в Херсонес Таврический.

Там святитель и скончался в болезни 16 сентября 655 года. Мощи его после осуждения монофелитов были перенесены в Рим.

Святитель Мартин родился в городе Тудертума (Умбрия, Италия) в конце VI века. Он получил прекрасное образование, стал священником, а потом и представителем, «апокрисиарием» Римского Папы в Константинополе, столице Византийской империи. В 649 году после смерти Папы Феодора I (642-649) святой Мартин был избран на его место.

К этому моменту Церковь уже много лет боролась с ересью монофелитства , поддерживаемой императорской властью. Монофелиты утверждали, что у Богочеловека Христа не было человеческой воли, а была одна только божественная. Эта ересь подрывала саму основу христианской веры в том, что Бог подлинно стал человеком , исцелив тем самым всю падшую человеческую природу. По лжеучению монофелитов, выходило, что человеческая воля не воспринята Христом, не очищена соединением с Его божеством, а значит и не исцелена. Такое положение ставило под сомнение саму возможность спасения человека : если у верующего, в таинствах Церкви соединяющегося со Христом, остается прежняя падшая больная воля, то подлинная жизнь в единении с Богом для него остается невозможной.

Против этой ереси выступили многие выдающиеся православные богословы, самые известные из которых - святитель Софроний Иерусалимский и преподобный Максим Исповедник. Монофелитское лжеучение, однако, поддержала императорская власть, которой казалось, что оно станет неким компромиссом между православием и другой, еще более губительной монофизитской ересью , утверждавшей, что человеческая природа во Христе вообще полностью поглощена Его божественной природой. Монофизитскую ересь в то время исповедовала значительная часть населения Империи, и императорам (сначала Ираклию I (610-641), а потом Константу II (641-668)), казалось, что через монофелитство они смогут вернуть к церковному единству своих подданных-монофизитов.

Компромисс в вопросах истины, однако, всегда порождает только новую ложь и разделения. Так случилось и в Византии, возможно, и завоевание арабами значительной части Империи в 40-50-х годах VII века стало следствием еретической политики императорской власти, по крайней мере, многие византийцы воспринимали эти поражения именно как наказание Божие за отступничество от правой веры.

В конце концов, император Констант, вынужденный отказаться от открытой поддержки монофелитства, издал в 649 году указ, так называемый Типос, в котором вообще запрещалось обсуждать вопрос о двух волях во Христе. При этом Константинопольский Патриарх и прочие епископы, сторонники монофелитской ереси, незаконно поставленные императорской властью, остались на своих местах. На самом деле, этот указ был еще опасней для истинной веры, чем открытая поддержка ереси: заблуждающегося человека еще можно как-то переубедить, по крайней мере, могут быть какие-то оправдания его (может быть, невольных) заблуждений - религиозная же «всеядность» неизбежно порождает презрительное циничное отношение к истине, а значит и к самому Богу. Святой Мартин вступил на папский престол как раз в год подписания Типоса. Он не только отказался «политкорректно» прекратить защиту истинной веры и «толерантно» отнестись к еретикам-монофелитам, но и собрал в Риме Поместный Собор, который анафематствовал монофелитское лжеучение.

Подобный поступок привел в бешенство нечестивого императора. В то время Византия еще контролировала некоторую часть Италии, в том числе и область вокруг Рима, однако, власть Империи здесь была весьма шаткой ввиду непрекращающейся борьбы с варварским Лангобардским королевством, а с недавнего времени и с арабами. Поэтому император, опасаясь, что арест Мартина вызовет волнения в народе, искренне преданном своему епископу, поручил наместнику, экзарху Италии Олимпию организовать убийство святого. Олимпий, в свою очередь, возложил его исполнение на одного из своих офицеров, который, подойдя во время причастия к святой Чаше, должен был заколоть Мартина мечом. Однако, Господь не попустил совершиться этому кощунственному убийству. В момент приближения к Чаше злоумышленник ослеп и ничего не мог разглядеть. Это чудо поразило наместника и побудило его покаяться и примириться со святителем и даже открыть ему замысел византийского двора.

Олимпий, однако, недолго оставался на посту экзарха Италии. В 653 году он был убит во время похода против арабов. Перед этим наместник якобы составил заговор против императора, в который вовлек и свои войска. Сейчас трудно судить, насколько справедливы были эти обвинения (восстание ведь так и не состоялось), тем не менее, император использовал этот сомнительный случай для уже очевидной клеветы на святителя Мартина.

Новый экзарх Италии Феодор Каллиоп решился уже открыто арестовать святого, обвинив его в участии в заговоре Олимпия. Одновременно среди народа агентами наместника распространялись еще более нелепые слухи о вымышленных преступлениях Мартина: например, о том, что он якобы платил деньги арабам для того, чтобы они напали на Империю. К чести римских христиан, ни священнослужители, ни простой народ не поверили клевете и готовы были до конца защищать своего пастыря. Феодору пришлось тайно вывести святителя из города. Мартина отправили на остров Наксос, где его целый год продержали в тюрьме.

Святитель Мартин был тогда уже весьма пожилым человеком, кроме того непосредственно перед арестом у него обострилась давняя болезнь позвоночника. Длительным предварительным заключением император, очевидно, хотел сломить волю святого, чтобы на неправедном суде он оклеветал себя и отрекся от истинной веры. Позже, уже в Константинополе, с той же целью Констант приказал бросить почти умирающего старца в камеру к уголовным преступникам (во все времена распространенный способ унижения заключенных: так же поступали с арестованными священнослужителями во время советских гонений на Церковь). Однако все усилия мучителей святого оказались напрасны.

Святитель Мартин вел себя на суде поразительно мужественно. Он уже не мог самостоятельно стоять на ногах, чего требовали от него судьи, поэтому с обеих сторон его держали солдаты. Так само судебное заседание превратилось для святого в мучительную пытку. Тем не менее, он не только не потерял присутствия духа и ясности ума, но сумел смело и мудро отвечать своим гонителям. Так, когда префект Константинополя Троил спросил Мартина, почему он не остановил заговор Олимпия, святой остроумно ответил: «А почему же ты не остановил заговор Георгия и Валентина?» (Констант сам был узурпатором и пришел к власти в результате как раз этого восстания). Лжесвидетелей, которых было много собрано на судебное заседание, святитель попросил не подводить к присяге, чтобы их ложь перед людьми хотя бы не усугублялась клятвопреступлением перед Богом.

В конце концов, святой Мартин был неправедно осужден и приговорен к ссылке в Херсонес в Крыму, в то время «медвежьем углу» Византийской империи, и, собственно, всего цивилизованного мира. Там святитель и скончался 16 сентября 655 года. Таким образом, последние месяцы исповеднического подвига святителя Мартина прошли на южной окраине будущего Российского государства, поэтому Мартин Исповедник издавна особо почитался на Руси.

Святитель Мартин Исповедник, папа Римский, был уроженцем Тосканской области в Италии. После смерти Папы Феодора I (642 - 649) святитель Мартин был избран на престол.

В то время в Церкви очень распространилась ересь монофелитов. Монофелиты признавали в Господе нашем Иисусе Христе единую волю и единое хотение. Эта ересь произросросла из ранее существовавшей ереси Евтихия, утверждавшего существование во Христе Иисусе только одного естества вопреки православному учению, исповедывающему в воплотившемся Господе нашем Иисусе Христе два естества и две воли, два хотения и действа; у каждого естества своя воля, свое хотение и свое действо в едином Лице Христовом: Господь Иисус Христос не может быть разделяем на два лица, но познается в двух лицах без их смешения.

Продолжались бесчисленные споры монофелитов и православных. Приверженцами ереси монофелитов были и Император Констанс, и Константинопольский Патриарх Павел II. Император Констанс издал еретический «Образец веры» (Типос), обязательный для всего населения. В нем запрещались всякие дальнейшие споры.

Этот еретический «Образец веры» был получен в Риме в 649 году.

Но блаженный Мартин отверг ее, говоря: «Если бы даже весь мир принял это противное православию учение, то и в таком случае я бы его не принял, и хотя бы пришлось претерпеть смерть, не отступлю от Евангельского и Апостольского учения и святоотеческого предания».

Чтобы развенчать ересь Святой Папа Мартин созвал в Риме Поместный Собор из 150 поместных епископов, который осудил монофелитскую ересь. Святитель Мартин одновременно послал Константинопольскому Патриарху Павлу послание с увещанием вернуться к Православному исповеданию. Это не возымело успеха. Патриарх Павел не послушался блаженного Мартина. Разгневанный император приказал военачальнику Олимпию доставить святителя Мартина на суд. Но Олимпий, прибыв в Рим, побоялся духовенства и народа, сошедшегося на Собор, и подослал воина, чтобы тайно убить святого Папу. Когда убийца приблизился к святителю Мартину то неожиданно ослеп. Испуганный Олимпий поспешно уехал в Сицилию и вскоре был убит в сражении.

В 654 году император послал в Рим с прежней целью другого военачальника, Феодора, который предъявил святителю Мартину тяжкие обвинения в тайном общении с врагами империи - сарацинами, хулении Пресвятой Богородицы и неканоническом вступлении на папский престол.

Святителем Мартином были предъявлены оправдания. Военачальник Феодор не стал его слушать, а ночью с отрядом воинов схватил святителя Мартина и отправил его на один из Цикладских островов (Наксос) в Эгейском море, где Святитель Мартин, терпя лишения, провел практически целый год. Затем ослабевшего Святителя доставили на суд в Константинополь.

Больного старца принесли на носилках, но судьи приказали ему подняться и отвечать стоя. Пока шел допрос, воины поддерживали ослабевшего от болезни святителя. На суде выступили лжесвидетели, оклеветавшие святого в изменнических связях с сарацинами. Пристрастные судьи не стали даже слушать оправданий святителя. В глубокой скорби он сказал: "Господу известно, какое великое благодеяние окажете вы мне, если скоро предадите смерти".

После такого суда святителя в разодранной одежде выставили на издевательство толпы, которую заставляли кричать: "Анафема Папе Мартину!" Но те, кто знал, что святой Папа страдает невинно, со слезами уходили. Наконец сакелларий, посланный императором, подошел к военачальнику и огласил приговор - лишить Папу сана и предать смертной казни. Полунагого святителя заковали в цепи и поволокли в темницу, где заключили с разбойниками. Они были более милосердны к святителю, чем еретики.

Преподобный испытывал двойное страдание: он страдал телом от болезни, тяжелых уз и ударов влекущих его мучителей и в то же время страдал душою, от обнажения и бесчестных насмешек перенося стыд и сердечную боль.

Между тем император пришел к умиравшему Константинопольскому Патриарху Павлу и рассказал ему о суде над святым Мартином. Тот отвернулся от императора и сказал: "Горе мне! Еще новое деяние к моему осуждению",и просил прекратить мучения св. Мартина. Император опять послал к святителю в темницу людей для дополнительного допроса. Святитель отвечал им: "Если даже и раздробят меня, не буду в общении с Константинопольской Церковью, пока она пребывает в зловерии". Мучители были поражены силой духа Святителя и заменили смертную казнь ссылкой в отдаленный Херсонес Таврический.

(Греч. ), в Соборе Крымских святых

Мартин Исповедник был уроженцем Тудера (ныне Тоди , Умбрия , Италия). Он получил хорошее образование и поступил в клир Римской Церкви. После смерти папы Феодора I (642-649) пресвитер Мартин был избран на Римский первосвятительский престол .

В то время мир Церкви был нарушен ересью монофелитов , получившей широкое распространение.

Бесконечные споры монофелитов с православными происходили во всех слоях населения. Император Констант (641-668) и Константинопольский патриарх Павел II (641-654) также были приверженцами ереси монофелитов. Император Констанс издал еретический "Образец веры" (Типос), обязательный для всего населения. В нем запрещались всякие дальнейшие споры.

Этот еретический "Образец веры" был получен в Риме в году. Святой папа Мартин, твердый поборник Православия, созвал в Риме Поместный Собор , который осудил монофелитскую ересь.

Разгневанный император, пытаясь воспрепятствовать Собору, приказал военачальнику Олимпию доставить святителя Мартина на суд. Но Олимпий, прибыв в Рим, побоялся духовенства и народа, сошедшегося на Собор, и подослал воина, чтобы тайно убить папу. Когда убийца приблизился к святителю Мартину, то неожиданно ослеп. "И вот, убедившись, что рука Божья хранит Мартина, святейшего папу, экзарх Олимпий счел необходимым вступить в согласие с понтификом и все, что ему было приказано, рассказать святейшему мужу". Олимпий отказался исполнить порученную ему миссию и восстал против императора, на несколько лет (649-652) взяв под свой контроль имп. Италию. Военная экспансия арабов и прямая угроза Константинополю некоторое время не позволяли подавить этот мятеж, равно как и перейти к решительным действиям в отношении папы, остававшегося с точки зрения имперской администрации лишь «бывшим апокрисиарием».

Больного старца принесли на носилках, но судьи грубо приказали ему подняться и отвечать стоя. Пока шел допрос, воины поддерживали ослабевшего от болезни святителя.

«Скажи, несчастный, какое зло умыслил ты против императора?» - начал допрос председатель. Папа молчал. Выдвинута была вереница свидетелей. Это были подчиненные Олимпия и его солдаты. Спасая свои животы, они должны были заслужить прощение за участие в деле Олимпия путем лжесвидетельства против папы. И они лгали по подсказке. Папа, слыша все эти гнусности, просил судей не приводить этих свидетелей к присяге, чтобы не отягощать их преступления еще и клятвопреступлением.

Когда спросили папу Мартина, что он на это скажет, он начал было свою речь: «Когда Типос был опубликован и прислан в Рим...» На этом его оборвал префект Троил: «Ты должен говорить не ο вере, a только ο бунте и твоем участии в нем. Ты знал, что Олимпий кует оковы на императора, и ты его не остановил. Наоборот, ты был с ним в сговоре.»

Папу вынесли на его носилках в атриум, т.е. во дворик судебной палаты, где уже собралась науськанная толпа; отсюда его выставили на особую площадку, специально предназначенную для показа преступников толпе. A напротив, с балкона своего дворца император мог видеть эту картину. От него генерал-прокурор Вуколеон вернулся со смертным приговором. Члены синклита - судьи - собрались около осужденного мученика. Выступил чиновник с обращением к папе: «Ты боролся с императором, на что ты теперь надеешься? Ты отступил от Бога, и Бог отступил от тебя». И он велел сорвать с папы его патриарший омофор (ψαχνιον) и его черно-белые сапоги, - приметы его сана. Подавая их градоначальнику (префекту), сказал: «Возьми и разруби их на куски». Затем сорвали с папы его верхнюю священническую одежду, a нижнюю тунику разодрали во многих местах и этим полуобнажили тело папы. Чиновник пригласил толпу анафематствовать преступника. Откликнулись лишь немногие. Народ был удручен и воздыхал от сочувствия страдальцу. Лишь отребье поносило «преступника». С цепью на шее и преднесением меча папу провели по городу на гауптвахту (в преторий) и бросили в камеру с уголовными. Через час увели его в холодную одиночку для смертников (в тюрьму Диомида) уже с такой жестокостью, что поранили ему ноги и залили кровью лестницу тюрьмы. Мартин был полумертвым. Одному клирику папы, однако, разрешено было остаться при нем для услуг, но под надзором специального сторожа, назначенного стеречь смертников. Тюремные сторожихи, мать и дочь, когда начальство удалилось, смогли просунуть страдальцу одеяло, чтобы он не замерз. Поздним вечером явился посыльный от градоначальника Григория с пищей - выразить надежду, что «даст Бог, папа так не умрет», и приказал снять кандалы с шеи. Папа ничего не сказал, только глубоко вздохнул. Он искренне ничего уже не хотел, кроме мученического конца своих мытарств.

Между тем император пришел к умиравшему Константинопольскому патриарху Павлу и рассказал ему о суде над святым Мартином. Тот отвернулся от императора и сказал: "Горе мне! Еще новое деяние к моему осуждению", - и просил прекратить мучения святителя Мартина. Император опять послал к святителю в темницу нотария и других лиц для дополнительного допроса. Святитель отвечал им: "Если даже и раздробят меня, не буду в общении с Константинопольской Церковью, пока она пребывает в зловерии". Мучители были поражены мужеством исповедника и заменили смертную казнь ссылкой в отдаленный Херсонес Таврический .

Через три месяца тюремного сидения в марте года святитель был тайно погружен на судно и увезен в ссылку в крымский Херсонес. Отсюда он написал несколько писем, отразивших его страдания в этом «медвежьем» углу византийской державы, среди варварского населения и в лишениях, без необходимой пищи. Здесь, на перепутье хлебной дороги из Скифии в Грецию, папе не давали хлеба. Он жаловался в письме:

"Хлеб известен здесь только по имени... Я удивлялся и удивляюсь безучастию моих друзей и родни. Они забыли ο моем несчастии. Кажется, не хотят даже знать, существую ли я еще на свете или нет. Хотя римская церковь и не имеет денег, но она богата по милости Божией хлебом, вином и всем нужным для жизни. Очевидно, на людей напал страх, так что они чуждаются даже исполнения заповедей Божиих, страх там, где не должно быть никакого страха".

Папе действительно было горько, что порыв любви к нему, свидетелем которого он был при первом аресте, совсем исчез. Св. Мартина огорчало и то, что римские клирики принципиально предали его и канонически. Когда он был еще на острове Наксосе, они уже поставили себе 10 августа 654 года нового папу Евгения, a избрали его еще раньше, принимая во внимание, что эта дата есть дата уже императорского утверждения. В момент избрания Евгения папа Мартин еще не был формально судим и осужден. Клирики смалодушествовали перед полицейским давлением.

Молитвословия

Тропарь, глас 4

И́стинных повеле́ний устне́ распространи́л еси́,/ уче́нии Боже́ственніми вся́ просвети́л еси́,/ злове́рие низложи́л еси́, Богому́дре Марти́не,/ святи́телю всече́стне,/ помина́й на́с, уго́дниче Христо́в,/ е́же к Нему́ хода́тайствы твои́ми,// да в ми́ре устро́иши живо́т на́ш .

Литература

• Grizar H., Una vittima del despotismo bizantino. Papa S. Martino (649-654/655) // Civilta cattolica. Roma, 1970. T. LVIII. P. 272-275, 656-666;
• Brandes W., "Juristische" Krisenbewältung im 7. Jahrhundert? Die Prozesse gegen Papst Martin I. und Maximos Homologetes // Forschungen zur Byzantinischen Rechtschichte. Fontes Minores. 1998. Bd. 10. S. 141-212;
• Бородин О. Р. Римский папа Мартин I и его письма из Крыма // Причерноморье в средние века. М., 1991. С. 173-190:
• http://www.st-martin.ru/about/holy/zhitiya-svyatyh/rimskij-p...ma/ (электронная версия на сайте прихода храма Святителя Мартина Исповедника в Алексеевской Новой Слободе)
• Бородин О. Р. Церковно-политическая борьба в Византии и «дело» папы римского Мартина // Византийский Временник, [Ч1]: 1991, Т. 52 (77), С. 47-56, [Ч2]: 1992, Т. 53 (78), С. 80-88:

Использованные материалы

• Карташев А.В., "Πапа Мартин I и Латеранский собор 649 г." // Вселенские соборы / Император Юстиниан I Великий (527-565 гг.) и V Вселенский собор:
• "Святитель Мартин Исповедник, папа Римский", страница календаря на портале Православие.Ru :
• Бородин О. Р. Церковно-политическая борьба в Византии и «дело» папы римского Мартина // Византийский Временник, [Ч1]: 1991, т. 52 (77), с. 47-56

6074 25.10.2011

Однажды он встретил полуобнаженного нищего, почти совсем закоченевшего от стужи. Мартин, не раздумывая долго, скинул с себя плащ и, разделив его на две половины, одну отдал страдающему от холода бедняку, а сам закутался в остальную половину

Святой Мартин происходил из Паннонии, из города Сабарии ; родители его были язычники. Отец его прежде служил в качестве простого солдата, но своей усердной службой поднялся до звания военного трибуна и занял высокое положение. Детские годы Мартина протекли в Тицине , куда, в то время как он был еще ребенком, отец его по обстоятельствам службы должен был переселиться. Еще в самом раннем возрасте святой своею кротостью, милосердием и чистотою душевной благоугодил Богу, являя в себе признаки призвания свыше. В то время христианская вера повсюду быстро и открыто распространялась в пределах Римской империи, и Мартин, познакомившись с верующими, услыхал от них истины веры Христовой и стал всей душой стремиться к ней, постигая истину своим чистым, неиспорченным сердцем. Воспламененный любовью к добродетелям и святой жизни христиан, отрок на десятом году жизни против желания своих родителей сделался оглашенным. Он не обучался наукам, довольствуясь лишь одним учением Христовым. Будучи двенадцати лет, он возымел благочестивое желание сделаться отшельником, подражая уединенной подвижнической жизни святого Антония. Но Бог судил иначе, дабы тем очевиднее явлено было его благочестие еще до просвещения в купели крещения. Отец Мартина был крайне недоволен дружественными отношениями своего сына с христианами и его благочестивыми наклонностями, тем более что, охваченный честолюбивыми стремлениями, он желал сделать из этого сильного и деятельного мальчика видного воина, который бы прославил его имя на полях битвы. И вот, когда Мартин достиг пятнадцатилетнего возраста, согласно с императорским указом, по которому сыновья ветеранов должны были поступать в войско, отец схватил его, заключил в цепи и силою принудил принять военную присягу. Как сын трибуна и как видный и крепкий юноша, Мартин сделался конным офицером и приобрел большую доверенность со стороны начальников.

Новое видное положение Мартина не изменило его смиренного и благочестивого образа жизни. Его средства давали ему возможность иметь при себе двух и более служителей из солдат; но он довольствовался только одним, к которому относился не как к рабу, а как к другу и брату, и более сам служил ему, нежели принимал от него услуги. Сослуживцам своим он оказывал великую любовь и возбуждал в них к себе не только искреннее расположение, но и почтительное удивление своею строго-благонравною жизнью среди постоянных примеров соблазна. Даже будучи солдатом, Мартин всецело отдавался делам милосердия христианского. Оставляя у себя из своего жалования лишь столько, сколько требовалось для пропитания и во всем себе отказывая, он на остальные средства помогал несчастным, одевал нагих, кормил бедных и творил другие дела милости.

Свою службу Мартин нес в Галлии . Вместе с войском ему пришлось стоять на зимних квартирах в Амьене . Зима была чрезвычайно сурова, и Мартин, всегда отличавшийся милосердием, тем более щедро уделял в это время из своего имения для прокормления и содержания бедных. Однажды, проходя через ворота города, он встретил полуобнаженного нищего, почти совсем закоченевшего от жестокой стужи. Мимо проходившие не обращали на него никакого внимания и оставляли без всякой помощи, вероятно потому, что и сами нуждались и не имели ничего лишнего. У Мартина также ничего не было; он не мог дать нищему никакой милостыни, ибо пред тем роздал все свои деньги. Но сердце его сжималось скорбью и состраданием при виде сего несчастного бедняка. Тогда Мартин, не раздумывая долго и желая лишь оказать несчастному скорейшую помощь, быстро снял с себя воинский пояс, скинул с себя плащ и, разделив его на две половины, одну отдал страдающему от холода бедняку, а сам закутался в остальную половину. Сей поступок видели некоторые из прохожих и стали смеяться над ним при виде его странного одеяния. Но сердце милосердного воина исполнилось радости; он не пришел в смущение от насмешек, памятуя слова Божественного Спасителя: «наг бе, и одеясте мя… понеже сотвористе единому сих братий моих меньших, мне сотвористе» . И Господь укрепил сию веру Мартина и утешил его за его великое милосердие небесным видением. Ночью во время сна Мартин увидел Господа Иисуса Христа, Который явившись ему одетым частью плаща того, велел ему взглянуть, не та ли самая эта половина, которую он отдал нищему у ворот. Мартин стоял в благоговейном безмолвии; Христос же обратился от него к сонму предстоящих ангелов и громко сказал:
— Сим плащом одел Меня Мартин, хотя он еще только оглашенный.

Обрадованный столь дивным, утешительным видением, юноша проснулся. Это было спустя три года после поступления его на военную службу. После сего Мартин не колебался далее и немедленно принял святое крещение, имея восемнадцать лет отроду. После крещения он стал еще ревностнее стремиться оставить военную службу, которая была совершенно чужда его благочестивым наклонностям и не согласовалась с его заветным желанием уединенной, подвижнической жизни. Однако ему пришлось отказаться от немедленного исполнения своего желания. Его трибуну, бывшему христианином, крайне не хотелось расставаться с ним. Когда Мартин сообщил ему о своем намерении оставить воинскую службу и стать иноком, трибун обещал, что если он подождет до окончания своей службы, то и он также вместе с ним выйдет из службы и оставит мир. Мартин принужден был уступить желанию трибуна и еще в течение двух лет оставался в войске, принимая участие в трудных походах царя Констанция против диких Алеманнов .

Во время этих походов, предпринятых для отражения непрестанных набегов многочисленных варваров на пограничные области Римской империи, начальство над частью войск, где служил и Мартин, было поручено царем двоюродному брату его Юлиану, назначенному кесарем . Отряд войск был недостаточно велик, и Юлиан, в поощрение своим войскам, решил раздать им подарки из добычи, захваченной у Алеманнов. Чтобы сильнее воодушевить воинов ввиду предстоящей битвы, Юлиан повелел выкликать каждого воина по имени и сам лично раздавал им подарки. Когда назван был Мартин, он выступил вперед и смело сказал своему военачальнику:
— Кесарь! Доселе я служил у тебя в коннице, но теперь позволь мне вступить на служение Богу. Пусть же твоим подарком воспользуется другой, кто будет продолжать твою службу! А я – воин Христов и посему не должен более сражаться за тебя.
— Ты – трус, Мартин, — с упреком отвечал разгневанный Юлиан. – Завтра состоится битва. И вот, страх битвы, а не страх Божий заставляет тебя уклоняться от службы.

Но Мартин смело продолжал:
— Если ты принимаешь мое отречение за трусость, а не за верность, то поставь меня завтра одного без всякого оружия в самом опасном месте битвы. Тогда ты увидишь, что без всякого оружия, с одним только именем Христа и знамением Его святого Креста, я безбоязненно буду наступать на ряды неприятеля.
— Пусть будет так, — сказал Юлиан и приказал отдать Мартина до следующего дня под стражу.

На другой день Алеманны, при виде прекрасно устроенного войска Юлиана, отправили к нему для мирных переговоров послов с предложением полной покорности. Мир был заключен. После сего Мартин был освобожден от своей военной присяги и поспешил немедленно оставить войско. Он отправился к знаменитому святостью жизни и христианской православной образованностью Иларию, епископу города Пуатье , чтобы отдать себя под духовное руководство сего святого мужа. Иларий принял юношу с сердечной любовью и, после непродолжительного испытания его характера, хотел посвятить его во диакона; но Мартин, по глубокому смирению своему, отказался от этого сана, и его можно было уговорить только принять более скромную, хотя и более тяжелую, должность заклинателя ).

Пробыв недолго в своей новой должности, Мартин стал беспокоиться при мысли, что родители его еще язычники, и, вследствие видения во сне, он, немного времени спустя, отправился на родину для обращения их ко Христу. Ему приходилось переправляться через Альпы ), часто заблуждаться в бездорожных горных пустынях и подвергаться опасностям от разбойников. Однажды он попал им в руки. Один из разбойников поднял свой меч, чтобы отсечь Мартину голову, но его товарищ, сжалившись над юношей, остановил нападавшего. Мартин был связан и отдан под стражу разбойника, спасшего ему жизнь:
— Кто ты такой? – спросил разбойник.
— Я – христианин, — кротко отвечал юноша.

После сего между ними началась продолжительная беседа, во время коей Мартин произвел такое впечатление на разбойника, что тот устыдился своей злодейской, позорной жизни. Он тотчас же освободил Мартина и со слезами стал просить его молитвы за себя. После сего бывший разбойник стал вести благочестивую жизнь и впоследствии подвизался в иноческом образе в Галльском монастыре святого Мартина.

Вступив, наконец, в пределы Италии и продолжая далее путь свой, среди многих испытаний и трудностей, Мартин встретил крайне отвратительного и страшного по виду человека, который набросился на него со множеством любопытствующих вопросов, причем особенно старался добиться ответа на вопрос, куда он идет.
— Я намереваюсь идти, отвечал Мартин, — куда призывает меня Господь.
— Хорошо, — с гневом сказал его совопросник, — но помни, что куда бы ты ни пошел и что бы ни предпринимал, я всегда буду твоим противником.

Эта встреча и беседа произвела на Мартина глубокое впечатление; однако он не устрашился, но лишь кротко и с твердым упованием на всеблагой Промысел Божий заметил:
— Господь со мною; я не боюсь того, что может человек сделать мне.

При сих словах собеседник мгновенно исчез. Тогда Мартину ясно стало, что то был исконный враг человеческий – диавол, принявший на себя образ человеческий.

Достигнув родного дома, Мартин застал родителей живыми. Отец его отнесся к нему весьма недружелюбно и остался непреклонным к его проповеди. Но мать его склонилась на его убеждения и была просвещена светом Евангелия, равно как и многие другие жители его родного города. Но успех Евангельской проповеди святого в Сабарии был непродолжителен. В то время, вследствие покровительства нечестивого царя Констанция арианам, ересь их распространилась по всей Паннонии. Мартин вооружился против сего злочестивого учения и за то подвергся преследованиям и, после телесных истязаний, изгнан был из города. Он отправился в Италию и, остановившись в Медиолане , построил там себе отшельническую келью, но и отсюда, после всевозможных гонений и оскорблений, был изгнан арианским епископом Авксентием. Тогда святой решил сделаться отшельником на уединенном скалистом острове Галлинарии, откуда потом переселился на Капрарию , которая была совершенно безлюдной, так как была вся переполнена ядовитыми змеями. Там он жил в подвигах богомыслия и молитвы с одним лишь сотоварищем, питаясь одними пустынными растениями. Промысл Божий чудесным образом охранял святого подвижника, и он не терпел от змей никакого вреда.

Услыхав, что его учитель Иларий, изгнанный было арианами из Пуатье, получил позволение возвратиться, Мартин отправился к нему в Пуатье, и они после пятилетней разлуки с радостью обняли друг друга. Иларий снова убеждал его принять пресвитерский или, по меньшей мере, диаконский сан, но Мартин упорно отказывался, желая до конца дней своих оставаться простым иноком. Иларий дозволил ему основать иноческую обитель и отвел для сего место недалеко от Пуатье, в деревне Локоциаг, или Лигуже ). Около благочестивого юноши быстро собрались друзья и ученики, чтобы научиться от него совершенной иноческой жизни. Мартин всех с любовию принимал и служил для всех лучшим образцом подвижнической богоугодной жизни. Не получив почти никакого образования, он тем не менее, силой благодати Христовой в нем обитавшей, умудряемый богомыслием и подвигами добродетельной иноческой жизни, вразумлял и наставлял на путь истинной христианской жизни и людей многознающих и глубоко просвещенных лиц, из которых некоторые под его влиянием отреклись от суетного мира, посвятив себя всецело служению Богу и пустынным подвигам. Обитель святого Мартина в короткое время процвела и прославилась, явившись первым монастырем в Галлии и сделавшись знаменитым рассадником в сей стране иночества.

В то время один из оглашенных, поступивший в монастырь святого Мартина для получения душеполезных наставлений в святой вере и благочестивой жизни, но еще не успевший принять крещение, внезапно заболел лихорадкой и умер. Преподобного в это время в обители не было. Возвратившись, он нашел одно бездыханное тело оглашенного среди плачущих братий. Преподобный выслал всех из кельи и, простершись в молитве, через два часа по благодати Христовой воззвал умершего к жизни. Возвращенный к жизни немедленно принял святое крещение и после того жил богоугодно еще долгое время. Впоследствии он рассказывал, что когда душа его разлучалась от тела, то он был поставлен пред некоторым грозным Судьей, который произнес над ним обвинительный приговор; но два ангела сказали Судье, что он – тот, за которого молится Мартин, после чего Судья повелел возвратить его к Мартину.
С того времени о Мартине разнеслась слава, как о святом и дивном апостольском муже, облаченном силою свыше.

Привлекая к себе многочисленных учеников из лиц различного звания и состояния и влияя на них примером своей добродетельной и строго подвижнической жизни, святой Мартин имел на них большое влияние и своим учением. Он сам ясно видел истину Христову и твердо был убежден в ней, и с тою же ясность, живостью, простотою и убедительностью умел сообщать и разъяснять ее верующим и неверующим. Он любил поучать притчами, которые производили сильное впечатление на слушателей.

Видя великие подвиги святого Мартина и не терпя его святой богоугодной жизни, исконный враг рода человеческого – дьявол – воздвиг на него злокозненную брань, являясь ему и всячески искушая его. Но хотя святой постоянно видел вокруг себя демонов и самого князя бесовского, однако никогда не обнаруживал ни малейшего страха перед ним. Он даже открыто вызывал дьявола на борьбу.
— Если ты имеешь какую-либо долю во мне, — говорил он, — то покажи это на деле.

Тогда сатана пытался обмануть и прельстить святого принятием вида ангела светлого, ибо, как говорит Апостол, иногда и «сам сатана преобразуется в ангела светла» . И вот, в один день он предстал Мартину во время молитвы, предшествуемый и окруженный пурпуровым светом, облаченный в царскую одежду, украшенный короной из жемчуга и золота, в сандалиях, покрытых золотом, с веселым и радостным лицом. При виде сего необыкновенного, дивного явления, Мартин пришел сначала в сильное смущение, и оба они долго хранили молчание. Наконец дьявол сказал:
— Узнаешь ли, Мартин, кого ты ныне видишь? Я – Христос. Прежде, нежели снова явиться для своего второго пришествия, я восхотел открыться тебе.

Святой помедлил и не дал никакого ответа.
— Почему же сомневаешься веровать в видение? – сказал лукавый. – Я – Христос.

Тогда Мартин, по внушению Духа Святого, познал, что это дьявол, и сказал:
— Господь мой Иисус Христос не обещал, что Он явится в пурпуре и блистательной короне. Я не хочу верить, что вижу возвращение Христа, пока Он ни придет в том же самом виде, в каком Он пострадал, и прежде всего – не покажет видимо тех ран, которые Он претерпел на кресте.

Тогда дьявол исчез, как дым, и наполнил келью таким страшным смрадом, что не осталось никакого сомнения, что то был дьявол.
Но вместе с сими обольстительными видениями, святому были и утешительные и благодатные явления ангелов и святых Божиих из загробного мира; так ему неоднократно являлись святые апостолы Петр и Павел и утешали его боговдохновенной беседой. Благодать Божия явно почивала на святом Мартине, являя свое сопребывание с ним видимо, воочию всех его учеников, особенно при умилительном совершении им Божественной службы и в то время, когда он благословлял народ. Так однажды они видели, что когда он поднимал свою правую руку для благословения, от нее исходил какой-то необыкновенный блеск. В другое время они видели, как вокруг его чела явилось сияние.

«Не может град укрытися верху горы стоя. Ниже вжигают светильника, и поставляют его под спудом, но на свещнице, и светит всем, иже в храмине» . Так и о святом Мартине всем становилось ясным, что Бог предъизбрал его не для безмолвных лишь подвигов в уединении и тишине монастырской кельи, но для того, чтобы поставить его высоко на свещнице Церкви, дабы он своими благодатными дарованиями, добрыми делами и святой жизнью осиявал верующих, как пастырь многочисленного стада Христова. Великая и все более возраставшая слава его делала несомненным, что народ какой-нибудь церкви рано или поздно обратиться к нему с призывом в сан епископа. И вот, когда епископская кафедра в городе Туре сделалась свободной, народ пожелал иметь своим епископом святого Мартина. Но в то же время все знали глубокое смирение Мартина, которое раньше побуждало его настойчиво отказываться от принятия пресвитерского или даже дьяконского сана. Тогда решили прибегнуть к хитрости и силе. Один гражданин по имени Руриций пришел к святому в его монастырь и, припавши к его ногам, просил придти и помолиться за его больную жену. Святой пошел; но тут его окружил многочисленный народ и силою привел в город и храм и провозгласил его епископом.

Возведенный на святительскую кафедру, святой Мартин нисколько не переменился, по-прежнему был для всех образцом глубокого смирения, довольствовался просто одеждой и самой скудной пищей и большую часть времени посвящал иноческим подвигам, удаляясь от мира и стремясь к безмолвию. Недалеко от города он избрал себе дикое, уединенное место для своих иноческих подвигов; место это было закрыто скалами и с одной стороны рекой Луарой, и доступ к нему возможен был только по одной тропинке. Здесь святой Мартин построил деревянную келью. Возле него стали селиться также и другие подвижники благочестия, искавшие пустынной жизни. Одни строили себе такие же хижины, другие выдалбливали себе пещеры в горной скале. И таким образом собралось около святого Мартина до 80 братий и образовалась новая иноческая обитель. Она называлась монастырем Мартина, а также большим монастырем и впоследствии Мармутье . Иноки сей обители приняли устав Мартина и подвизались в подвигах поста и молитвы, под его опытным руководством, пользуясь его душеполезными и в то же время общедоступными, простыми наставлениями и примером его собственной высоко подвижнической жизни. Братия ничего не имели собственного; все у них было общее. Не позволялось ничего ни покупать, ни продавать, и из рукоделий представлялось лишь молодым инокам переписывание рукописей Божественных и душеполезных книг; старшие же исключительно упражнялись в молитве. Из келий редко когда выходили, кроме как для общего служения; вина никто не вкушал, кроме разве больных; пища их, которую они вкушали только раз в день, состояла лишь из хлеба, овощей и маслин; одежда их состояла из грубого верблюжьего волоса, хотя многие из иноков были знатного происхождения. Братия жили в безусловном послушании и по большей части в безмолвии. Из сей обители вышло немало епископов, много потрудившихся в деле распространения христианского просвещения среди язычников.

Сам святой Мартин ревностно трудился над обращением язычников и ниспроверг идолопоклонство в большей части Галлии. В сем апостольском служении он являлся мужественным, бестрепетным и самоотверженным проповедником истины Христовой. Для сего Мартин нередко оставлял свой излюбленный монастырь и ходил по окрестным странам, уничтожая языческие капища и вырубая священные деревья идолопоклонников, строил церкви и наставлял язычников вере Христовой. Евангельская проповедь святого Мартина имела такой большой успех, что сопровождалась нередко знамениями и чудесами, которые совершал святой силой Христовой воочию всех неверных. Первым местом обращения язычников был Амбуаз . Основав здесь своей проповедью церковь, он вверил ее управлению и попечению некоторых из учеников своих. Но язычество там было еще сильно, и христианам угрожала большая опасность со стороны неверных; ибо там еще оставался языческий храм с большим идолом, который был чтим народом. Ученики святого Мартина не решались разрушить сие убежище идолопоклонства, несмотря на повеление святого. Мартин сам снова пришел в Амбуаз, но убедился, что действительно храм тот разрушить трудно. Тогда он, избрав себе уединенное место, всю ночь провел в пламенной молитве к Богу. И Господь услышал сию молитву угодника Своего: поутру поднялся страшный ураган, который разрушил языческий храм до основания и сокрушил находившегося так идола.

Проходя со словом благовестия страною Эдуанскою , святой Мартни достиг города Августодона и остановился здесь, чтобы помолиться при гробе святого мученика Симфориана и помочь епископу Симплицию в истреблении язычества. Близ часовни, в которой почивали мощи святого Симфориана , возвышался языческий храм в честь Сарона , где жили наиболее уважаемые среди язычников жрецы – так называемые друиды Саронские .
Безбоязненно вошел святой Мартин в сей храм языческий и ниспроверг статую и жертвенник Сарона. Тогда на него напала толпа озлобленных этим вооруженных язычников. Один, долее смелый, занес было уже над ним меч, но невидимая сила повергла его у ног святителя, и, пораженный страхом, дерзкий язычник смиренно со слезами стал просить святого о прошении и помиловании. При виде сего чуда и все другие бывшие там язычники уверовали во Христа, и языческое капище обращено было в святилище истинного Бога.

Не менее поразительное чудо произошло по молитве святого в селении Лепрозе . Движимый апостольской ревностью, он также хотел и здесь разрушить весьма чтимый язычниками храм; но жители прогнали его. Тогда он удалился в ближайшее к селению безопасное место, где пробыл в посте и молитве трое суток, моля Бога об уничтожении языческого капища. В ответ на его горячую молитву ему явились два светлых ангела, как бы в вооружении, которые объявили, что они посланы Богом на помощь ему против язычников. Услыхав сие, Мартин поспешил немедленно возвратиться в селение и, силою благодати Христовой, чудесно обратил в прах жертвенники и идолов в виду народа, связанного невидимою Божественною силою. Увидев такое чудо и дивное разорение храма, жители того селения познали тщету идолов и обратились ко Христу.

Однажды святой Мартин с некоторыми из своих учеников по пути к городу Карноту проходил около одного многолюдного селения. Навстречу им вышла огромная толпа, вся состоявшая из язычников, ибо никто в той местности не знал Христа и не слышал истин веры Христовой. Так велика была слава сего святого мужа, что привлекла к нему множество даже языческого народа, который на далекое пространство покрыл поля. Мартин увидел, что надобно действовать и пользоваться сим случаем для обращения неверных ко Христу. И вот, по внушению Святого Духа, он громко начал свою пламенную проповедь, возвещая Божие слово язычникам и часто вздыхая из глубины души, что такое множество народа не знает Господа Спасителя.

В это время одна женщина, у которой недавно пред тем умер сын, принесла его бездушное тело и, положивши его у ног святителя, простирая к нему руки, говорила:
— Мы знаем, что ты – друг Божий. Возврати же мне моего сына, ибо он у меня один.

Толпа народа присоединилась к несчастной матери и совосклицала его просьбы.
Святой Мартин взял тело умершего в свои руки, преклонил колена вместе со всем народом и, сотворив молитву, встал и возвратил отрока матери уже живым. При виде сего, все бывшие там стали единодушно исповедовать Христа Бога и, повергаясь к ногам святого, усердно просили, чтобы он сделал их христианами. Святитель немедля, тут же на поле огласил их словом истины. Слух о сем чуде быстро прошел по всей стране . С таким же успехом святой Мартин распространял свет Евангелия и в других областях Галлии.

Однажды некий мирянин по имени Еванфий, пораженный жестоким недугом и уже близкий к смерти, пригласил к себе Мартина. Святой немедленно отправился к нему; но еще не прошел он половины пути, как больной, почувствовав силу идущего и внезапно получив исцеление, сам вышел навстречу святому Мартину и сопровождавшим его ученикам. На другой день Мартин собрался в обратный путь, но остался, вследствие усиленной мольбы исцеленного. Между тем, змей смертельно ужалил одного отрока из семейства Еванфия. Последний принес умирающего отрока на своих плечах к ногам святого мужа, веруя в его великую чудотворную силу и убежденный в том, что для него нет ничего невозможного. Змеиный яд разлился уже по всем членам отрока, жилы его поднялись, внутренности вздулись, как мех. Мартин, простерши руку, провел ею по всем членам отрока, и надавил палец около самой раны, причиненной смертельным жалом змея. И тогда все бывшие с изумлением увидели, что яд со всего тела стал стекать к пальцу Мартина и выходить вместе с кровью из отверстия раны. После сего отрок встал совершенно здоровым, и все свидетели чуда прославили Бога, дивного во святых Своих.

Не менее поразительное чудо совершил святой Мартин в городе Карноте над немою девицей. К Мартину была приведена двенадцатилетняя девица, немая от рождения. Отец ее умолял, чтобы святой развязал своей молитвой язык ее. Святой предоставил это бывшим с ним епископам Валентину и Виктрицию, утверждая, что сие – не по его силам, и что для них, как более совершенных в добродетелях, все возможно. Но те, соединив свои просьбы с мольбами несчастного отца, убеждали Мартина сотворить ожидаемое от него. Тогда Мартин приказал предстоящему народу удалиться и, в присутствии только епископов и отца отроковицы, простерся ниц с усердной молитвой, потом благословил немного елея и влил его в уста отроковицы, держа и язык ее своими перстами. И дивное чудо оправдало веру святого. Когда святитель спросил у девицы имя ее отца, она тотчас же внятно отвечала ему, — и отец, обнимая колена святителя, с радостью и слезами восклицал и засвидетельствовал перед всеми собравшимися, что это было первое слово его дочери.
Однажды Мартин, входя в Париж, сопровождаемый множеством народа, встретил в самом жалком виде прокаженного, которым все гнушались. Но святой, милосердствуя над ним, облобызал его и благословил, — и вот страдавший вдруг очистился от проказы и на другой день пришел в церковь, воздав благодарение за свое исцеление.

Павлин , благочестивый государственный сановник, впоследствии прославившийся святой своей жизнью, начал жестоко страдать глазной болезнью, и уже темный мрак покрыл его зрачок; но святой Мартин коснулся глаза его тряпицей, и боль тотчас же уничтожилась.

Подвиги милосердия и любви христианской к несчастным и убогим были неисчислимы в святом Мартине, за что он и стяжал себе наименование «Милостивого». Однажды в зимние месяцы, по дороге в церковь он встретил полунагого нищего, который стал просить у него себе одежды. Святой, призвав архидьякона, приказал ему одеть мерзнущего; потом, вошедши в секретарий , сидел там по обыкновению один; а так как дьякон не давал одежды нищему, то сей, ворвавшись к блаженному мужу, стал жаловаться на клирика и на холод. Тогда святой тайно скинул с себя из-под верхней одежды тунику , приказал бедному одеться в нее и уйти. Спустя немного вошел дьякон и возвестил святому епископу, что время – совершать торжественную службу, ибо народ ожидает в церкви. На сие святой отвечал, разумея себя:
— Сперва надобно одеть бедного: не могу я идти в церковь, если бедный не получит одежды.

Дьякон, ничего не понимая, потому что не примечал, что святой внутри наг, стал извиняться тем, что не находит бедного.
Но Мартин настойчиво повторил:
— Пусть одежду, которая приготовлена, принесут ко мне: бедный не будет неодет.
Принуждаемый необходимостью, клирик, рассердившись, схватил из соседних лавок за пять монет короткую, грубую одежду и положил ее с гневом у ног Мартина, говоря:
— Вот одежда, а бедного нет.

Святой же спокойно приказал ему постоять немного за дверями и, тайно одевшись в ту же одежду, вышел в храм для совершения литургии. И Господь немедленно вознаградил Мартина за сие тайное дело благотворения христианского. В тот день, когда он благословлял жертвенник, во время богослужения показался блистающий от головы его огненный шар, так что пламя, восходя вверх, производило длинный луч. Это преславное явление в этот день при великом множестве народа видели лишь немногие избранные, как-то: один благочестивый ученик святого Мартина по имени Галл, одна из дев, один из пресвитеров и трое из иноков.

Кротость, которой отличался Мартин, заставляла даже язычников любить его. У него едва ли были вообще какие-либо враги, но если и были таковые, то они ненавидели его за его добродетели, коими не обладали сами и которым не могли подражать. Между тем, Мартин никого не осуждал, никому не воздавал злом на зло. При всех оскорблениях он был столь терпелив, что безнаказанно иногда был оскорбляем от низших членов своего духовенства: он никогда не низлагал из за причиняемые ему скорби и, насколько это зависело от него, не лишал их своей любви. Никто не видел его никогда гневным, или расстроенным, или смеющимся. Он всегда был одним и тем же, нося на своем лице нечто вроде небесной радости. Никогда на его устах не было чего-либо иного, кроме благочестия, кроме имени Христа. Никогда в его сердце не было чего-либо иного, кроме благочестия, мира и сожаления. Часто он плакал о грехах даже тех из своих поносителей, которые при нем или в его отсутствие нападали на него со змеиными устами и ядовитыми языками.

Каковы были терпение и кротость святого Мартина в отношении к своим оскорбителям, ясно показывает следующий пример. Среди духовенства в монастыре был один молодой человек по имени Брикций, который происходил их самого низкого звания, но которого Мартин приютил, воспитал и впоследствии возвел в сан дьякона. Возбуждаемый злыми духами, Брикций стал страшно поносить своего незлобивого учителя в глаза и за глаза. Святой муж старался образумить его кроткими наставлениями; но это не действовало на безумца, и он продолжал изрыгать еще большие хулы и потом убежал. Встретив у дороги больного, спрашивавшего у него, где ему найти святого Мартина, Брикций назвал святителя старым обманщиком и другими позорными кличками. Когда вскоре после этого, по исцелении сего больного Мартина встретил Брикция, то лишь кротко спросил его:
— Почему ты меня назвал обманщиком?
— Я никогда не называл тебя так, — отвечал дьякон.
— Разве ухо мое не было у твоих уст, хотя ты и говорил за спиной у меня? – заметил святитель. – Ты также, когда я умру, сделаешься епископом, и тебе придется много пострадать.

После того с Брикцием сделались припадки бешенства, и однажды, когда Мартин сидел на скамье пред своей кельей, Брикций набросился на него с яростными ругательствами, причем на соседних скалах ему виднелись два демона, поощрявших его к безумству.
— Я святее тебя, — говорил дьякон, — я воспитался в монастыре, а ты некогда был солдатом.
Братия требовали, чтобы Брикций был подвергнут примерному наказанию и лишен священного сана; но Мартин спокойно перенес его ругательство. Когда вскоре после того Брикций, тронутый кротостью святого, опомнился и бросился к его ногам, мучимый угрызениями совести, Мартин только заметил:
— Брикций повредил только себе, а не мне. Господь Иисус Христос терпел около себя даже Иуду: не должен ли я после сего терпеть юношу этого около себя?

Предсказание Мартина исполнилось. Брикций впоследствии настолько переменился, что по смерти святого был сделан его преемником, после чего должен был вытерпеть много скорбей и поношений и потом в мире скончался .
Насколько было неотразимо и сильно влияние святого Мартина на самых надменных и жестокосердных людей, даже на сильных мира сего, показывают следующие примеры. Еще в начале святительства его, Тур был приведен в ужас посещением жестокого областеначальника Авициана, ярость которого не уступала ярости диких зверей. За его свитой следовали длинные ряды узников, казнью коих жестокий правитель хотел навести ужас на город. Человеколюбивый Мартин, не убоявшись ярости правителя, решился заступиться, как за его узников, так и за свой епископский город, и в полночь отправился к дверям дворца Авициана. В эту ночь беспокойный сон областеначальника был внезапно прерван, как ему показалось, сильным толчком, причем какой-то неизвестный голос сказал ему:
— Ты спишь здесь, между тем как раб Божий лежит за дверями у твоего порога.

Авициан приказал своим слугам посмотреть за дверями, но они, сделав небрежный осмотр, уверили его, что это – простое воображение, и он, успокоившись, снова заснул, но вскоре же вторично разбужен был громким голосом: «у дверей стоит Мартин». Тогда служители нашли, что это действительно так. Областеначальник велел привести к себе святителя и спросил его:
— Зачем ты поступил так?
— Я знаю твое намерение, — дерзновенно отвечал святой Мартин, — прежде чем ты высказал его. Иди и не допускай, чтобы гнев неба погубил тебя.

Устрашаемый вдохновенным, пророческим голосом святителя и обличаемый своей совестью, Авициан поспешил исполнить его повеление: он отпустил узников на волю и оставил город. Укоры святого Мартина и впоследствии оказывали доброе влияние на характер сего жестокого областеначальника. Однажды, когда Авициан снова посетил город Тур, святой вошел к нему в комнату и, молча, упорно смотрел на него.
— Зачем ты так упорно смотришь на меня, святой человек? – спросил Авициан.
— Я смотрю не на тебя, отвечал Мартин, — а на омерзительного демона, который сидит у тебя на шее.

И слово святителя снова оказало доброе действие и остановило жестокого областеначальника от исполнения злых его намерений.
Император Валентиниан , слыша со всех сторон о славе святого Мартина, выражал желание войти с ним в дружеские отношения; но супруга его Иустина, которая была ревностной арианкой, не допускала его к этому. Посему, когда однажды Мартин по важным делам прибыл в Трир , где тогда находился двор императора, тот, предубежденный против него супругою, не велел допускать его к себе. После напрасных усилий представиться государю, святитель предался молитве и посту. На седьмой день ему явился ангел и повелел идти во дворец к императору. Получив сие божественное внушение, Мартин поспешил ко дворцу и, нашедши двери отворенными, явился перед императором без всякого доклада. Валентиниан пришел в сильный гнев, но внезапно почувствовал, что кресло под ним как бы все объято внизу огнем. Вынужденный встать, он вдруг переменился и принял святого с горячим объятьем, долго беседовал с ним, удержал его у себя, как дорогого гостя, еще на несколько дней, обещал ему исполнить все, чего только он ни попросит, и при прощании предложил ему богатые дары, от коих святитель, однако, отказался, чем возбудил к себе еще большее уважение.

В 383 году римские войска провозгласили императором Максима, а сын и преемник Валентиниана I – Грациан вследствие измены солдат потерпел поражение и был убит; брат же его Валентиниан II принужден был бежать и лишен престола, оставив за собой лишь часть своих владений. Тогда святой Мартин отправился в Трир к императору Максиму ходатайствовать за тех, которые были на стороне Грациана, и коим угрожала смерть. Максиму было в высшей степени важно обеспечить себе преданность духовенства и, прежде всего, если возможно, столь любимого и знаменитого епископа, каким был святой Мартин. Поэтому он весьма благосклонно отнесся к его прибытию и пригласил святого во дворец к царскому обеду. Но Мартин отказался и с необычайной смелостью отвечал:
— Я не могу сидеть за столом человека, который лишил одного императора жизни, а другого – его престола.

Вместе с тем Мартин предостерегал императора, что хотя бы сначала он и был успешен в своих делах, однако царствование его будет непродолжительным, и его ждет скорая гибель . Максим сдержал свой гнев и убедительно представлял святителю, что он не сам своею волею возложил на себя венец, но возложили его воины для защиты царства от врагов. Наконец, уступая убеждениям императора, святой Мартин согласился придти на царский обед, на который собраны были высшие чины и знатнейшие лица, причем Мартин был посажен на самом почетном месте, а сопутствовавшему ему его священнику отведено место между братом и дядей императора. Во время пиршества императору была подана чаша с вином, и он приказал подать ее прежде Мартину, чтобы принять ее обратно из святительских рук. Но Мартин, отведав из нее, передал обратно не царю, а одному из присутствовавших, как будто сей последний был лицом высшего сана, чем царь. Это удивило царя и всех бывших. Однако Максим не только не разгневался, но с этих пор стал оказывать святому Мартину еще большее уважение. Император часто призывал и почтительно принимал Мартина во дворце своем, беседуя с ним, как о современных делах, так и о будущей жизни, вечной славе святых и других душеполезных предметах. Благочестивая же царица с умилением и слезами внимала святым беседам и наставлениям Мартина и, наконец, с согласия своего мужа, устроила у себя трапезу для одного святого Мартина, которую собственноручно приготовила, сама прислуживала, сидя у его ног, подавала яства и питье; потом в конце обеда собрала все крохи и остатки и сделала из них обед для себя самой. Но святой Мартин отнесся ко всему этому с величайшим смирением, и сердцем и мыслию пребывал в монастырской келье, среди простых иноков, коих он собрал вокруг себя.